Кандалакша
Герб города Кандалакши  Кандалакша — город в Мурманской области с населением около 33,0 тыс. человек. Расположен на берегу Кандалакшского залива Белого моря. Является крупным транспортным узлом: через него проходят автомобильная дорога Санкт-Петербург – Мурманск и Октябрьская железная дорога, функционирует морской торговый порт. Основные предприятия: Локомотивное депо, Кандалакшский алюминиевый завод, каскад Нивских ГЭС, Кандалакшский морской торговый порт.
Погода

Опрос на сайте

благом
ничего не изменится
большими проблемами
затрудняюсь ответить


Память

Книга Памяти жертв политических репрессий Каскада Нивских ГЭС

Смотреть

Воинские захоронения в Кандалакше и Кандалакшском районе

Смотреть

Геральдика
Город Кандалакша
Кандалакшский р-н
Кандалакшский залив
Работа

Работа в Кандалакше и Кандалакшском районе. Информация Кандалакшского Центра занятости населения.

Смотреть

Недвижимость

Квартиры в Кандалакше, любые операции с недвижимостью

Смотреть

Культура
Отдых
Спорт
Объявления
  • Пошив и ремонт обуви в Кандалакше. Обувь для проблемных ног. Высокое качество материалов.

    .

  • Заброска туристических групп по Кольскому полуострову Доставим вашу группу в самые потаенные уголки Кольского полуострова

    .

  • Облако тегов
    Арктика, безработица, вакансии, Великая Отечественная война, Владислав Трошин, война, День города, День Победы, детский писатель, животные, история, Кандалакша, Кандалакшский залив, Кандалакшский заповедник, кандалакшский лабиринт, Кандалакшский район, Колвица, Кольский полуостров, конкурсы, лабиринт, Лапландия, медведи, монастырь, Мурман, Мурманская область, налоги, налоговая инспекция, Олег Бундур, Поморы, почта России, праздник, путешествие, работа, стихи, туризм, Умба, ФНС, центр занятости, Экология, энергетика

    Показать все теги
    Кандалакша » Это интересно » Варзуга - колыбель Кольского края
    Кластер Беломорье

    .

    Варзуга - колыбель Кольского края Это интересно

    Варзуга – колыбель, исток и корень, из которого вырос весь наш Кольский край

    Статья по истории Варзуги из сборника: «К 590-летию Варзуги, как первого русского поселения на Кольском Севере».   
    Вторые Феодоритов­ские чтения». Сборник научных статей. Под ред. игумена  Митрофана (Баданина)­.   Мурманск – СПб., 2010. 304 с.: ил.

     


    МАРШРУТ ДВИЖЕНИЯ «МУРМАНОВ» при нападении на русские поселения на Крайнем Севере в 1419 г.

     

    МАРШРУТ ДВИЖЕНИЯ «МУРМАНОВ»
    при нападении на русские поселения на Крайнем Севере в 1419 г.
    МАРШРУТ ДВИЖЕНИЯ «МУРМАНОВ»при нападении на русские поселения на Крайнем Севере в 1419 г.

     

    «Самым стародавним пунктом водворения христианства в Лопской земле, кажется, можно считать берега реки Варзуги» (Огородников Е. Мурманский и Терский берега по «Книге Большого Чертежа». СПб., 1896. С. 26.), – такое мнение высказал в середине XIX века известный писатель, исследователь Русского Севера Е. К. Огородников ( Огородников Евлампий Кириллович (1816–1884), действительный статский советник, член Императорского Русского Географического Общества, редактор «Ведомостей Санкт-Петербургской городской полиции», старший редактор Центрального Статистического комитета, писатель, исследователь Сибири и Севера России.).

     

    К этому заключению Евлампий Кириллович пришел в результате весьма обстоятельного изучения исторических документов и технического анализа различных списков знаменитой «Книги Большого Чертежа». Проведенная работа позволила ему в какой-то мере реконструировать первоначальный текст этого уникального памятника, особенно в части, касающейся «Лапландского полуострова».


    В настоящее время представляется возможным в полной мере оценить верность приведенного выше предположения уважаемого ученого и придать ему бесспорный характер.


    Вполне можно утверждать, что самым первым упомянутым в письменном источнике постоянным христианским российским поселением на Варзуге, равно как и на всем Кольском Севере, является варзужский погост (скит) монахов Николо-Корельского монастыря. Сам же монастырь был основан во второй половине XIV века в устье реки Северная Двина преподобным Евфимием Корельским († 1435).


    В 1419 году монастырский погост Корельский на реке Варзуге, равно как и Никольский Корельский монастырь, были уничтожены норвежцами. Об этом горестном событии повествует новгородская летопись: «В лето 6927 <...> пришед мурмане войною в 500 человек, в бусах и в шнеках, и повоеваша в Варзуги погост Корильскыи и в земли Заволочкои погосты: в Неноксе, в Корельском манастырь святого Николы, Конечный погост, Яковлю кюрью, Ондреянов берег, Киг остров, Кяр остров, Михаилов манастырь, Чиглоним, Хечинима; 3 церкви сожгли, а христиан черноризиць посекле, и заволочане две шнеки мурман избиша, а инии избегоша на море...» (Первый новгородский летописный свод за 1419 год. Полное собрание русских летописей. Т. 3. С. 108–109.)


    Рассмотрим это летописное свидетельство о Варзужском поселении на предмет соответствия требованиям первого упоминания в письменном источнике. Традиционно только такая письменно зафиксированная информация может служить отправной точкой для установления даты основания любого поселения, в данном случае села Варзуги.

     

    «Погост в Варзуге»

     

    Для начала обратим особое внимание на формулировку приведенного сообщения: «повоеваша в Варзуги погост Корильскыи». В документе упомянуто именно поселение «Варзуга» и некий «Корильскый» погост этого поселения. Не погост на реке Варзуге, как, например, в летописи 1377 года: «под Новым городком на Овле реке» или в другом документе: поселение «Сыренеск на Нарове» реке (летопись 1476 года), а именно Корильскый погост Варзуги.

     

    «Варзуга является древнейшим русским поселением на Кольском полуострове», – писал в 1974 году патриарх истории Кольского края профессор И. Ф. Ушаков. Однако до настоящего времени за дату основания Варзуги, равно как и Умбы, принимали 1466 год, считая, что первым письменным упоминанием поселения является «Данная» за этот год некоего «Тимофея Ермолинича» (Летопись занятий Археографической комиссии. Т. XXXV, № 1.).

     

    По своим филологическим формулировкам это признанное первым летописное упоминание Варзуги серьезно проигрывает от ныне рассматриваемого нами свидетельства летописи за 1419 год. В документе 1466 года сообщается, что «Тимофей Ермолинич… купилъ у Труфана у Микулина» и жертвует в Соловецкий монастырь «в Умбе и в Варзуге участок ловища и по морскому берегу и полешей лес». Упомянутый «участок ловища» есть, другими словами, тоневой участок лова рыбы, расположенный на указанных реках, равно как и «по морскому берегу». То есть, прочитав данный текст, мы можем утверждать лишь то, что на упомянутых реках существовали участки лова рыбы, «участки ловища». Если быть точными, то никаких признаков поселения здесь не упоминается. Ведь, не «двор Тимофеев с хоромы от улицы до Петровых детей» отписывается монастырю, как, например, сказано в иных текстах «Северных грамот XV века», а лишь участки берега на реках весьма немалой протяженности.

     

    Таким образом, сообщение летописи от 1419 года представляется более достоверным с точки зрения упоминания первого поселения на Варзуге, ибо речь идет о «погосте в Варзуге». То есть именно о поселении, о конкретном месте проживания российских христиан, поскольку, как пишет авторитетный историк Севера Савич Александр Антонович (1890–1957), историк, ученый, педагог, доктор исторических наук (1935), профессор Пермского Государственного университета, заведующий кафедрой истории народов СССР.), «по данным изученных нами писцовых книг, внешний вид погоста (скита) обычно рисуется таким. На огороженной площади находились церковь, кладбище, двор попов, пономарская и несколько келий…» (Савич А. А. Соловецкая вотчина XV–XVII вв. Пермь, 1927. С. 31.)

     

    Заметим по ходу, что такой же погост, древнейшее место нахождения Умбы, имеется и на реке Умбе (но в письменном источнике он, увы, упомянут значительно позже). Как и село Варзуга, Умбский погост предусмотрительно располагался вверх по течению на 11 километров. «Вверх по реке Умбе, от волости [от нынешнего места Умбы-деревни. – И. М.] 10 верст, погост старой <...> а на погосте церковь Воскресение Христово пуста; и на том погосте косят сено» (1585).

     

    «Погост Корельский» и корелы

     

    Почему говорится о «Корельском погосте в Варзуге»? Ответ на этот вопрос мы находим в продолжении текста летописи: «и повоеваша… в Корельском манастырь святого Николы». «Корельский» – это, видимо, древнее название места нахождения монастыря, происхождение которого очевидно, поскольку западный, «Летний», берег Двинского устья в это время относился к Корелии (На морской карте голландца Лукаса Ваагхенаэра (1584, опубликована в 1599 году) восточный берег устья Северной Двины подписан как «Russiae pars» («Российская часть»), а западное побережье – «Coreliae pars» («Карельская часть»). Таким образом, территория Карелии начиналась от Северной Двины. Так же, на карте XVI века, составленной голландским купцом и дипломатом Симоном ван Салингеном, территория на западном берегу Двины обозначена как «Karellia».). В XVI веке, с началом английской торговли на Севере, это место стало широко известным как «порт святого Николая». В наше время это район города Северодвинска, где расположен Российский центр атомного подводного судостроения.

     

    «Се яз раба Божия Марфа… поставила есми церковь храм святаго Николы в Корельском на гробех детей своих Онтона да Феликса» (Грамоты Великого Новгорода и Пскова. № 129. С. 185.).

     

    «Корельский» – название места, ныне исчезнувшее с географических карт, но сохранившееся до настоящего времени в наименовании монастыря – Николо-Корельский. Причем именно через букву «о», поскольку к современной Карелии он отношения не имеет. Таким образом, и «погост в Варзуге» называется Корельским, поскольку основан и принадлежит «монастырю в Корельском».

     

    Наименование «погосты» наряду с «монастырями» свидетельствует о христианском характере этих поселений, в отличие от иных географических мест Корелии, население которых долго оставалось как минимум полуязыческим. Народ Корелии, многочисленные племена «детей корельских», являясь крупнейшим с XII века военным союзником новгородцев, к XV веку в основной своей массе все еще оставался некрещеным.

     

    «Корела сердитая» с явно политическими мотивами официально считалась крещеной с 1227 года, поскольку, согласно Лаврентьевской летописи, «в лето 6735 князь Ярослав Всеволодичь послав крести множество корел». В тоже время уже в 1272 году среди «стран поганых» [то есть языческих. – И. М.] Псковская третья летопись вновь упоминает «литву, чюдь, корелу». Дело в том, что крещены были корелы, в основном проживавшие на Корельском перешейке и по границе с народом емью, вплоть до области Саво (Саволакс). Но уже к 1339 году Софийская первая летопись признает, что корелов крещеных «суть в нашу веру мало бе <…> осталося, а то вси помроша гневом Божиим».

     

    Что касается Варзуги, то, естественно, задолго до появления христианского погоста она существовала как поселение людей весьма смешанного состава. Ранее всех, в глубокой древности, тут жила «терская лопь», оттесненная на восток корелами, которых позже потеснили новгородцы… Так, например, в «Данной памяти» за 1484 год корел «Марк из Варзуги» упоминает свои «отчины»: «по морскому брегу ловища и по рекам и по лешим озерам ловища, куды иные отчинники владеют корельския дети», а в 1479 году варзужанин «Нестор Иванович» говорит об «участке отчины меж детьми корельскими» (Северные грамоты XV века // Летопись занятий Археографической комиссии за 1927–1928 годы. Т. XXXV. С. 131.). Сообщается также, что «Матфей Ильин дал «участок промеж пятию роды корельскими детьми» и «участок на лопи промеж корильскими детьми».

     

    Упомянутые пять родов – это «курольцы, ровкольцы, вымольцы, тиврульцы и валдолейцы, или наволоч-род» (Макарий (Миролюбов), епископ. Христианство в пределах Архангель¬ской епархии // ЧОИДР. 1878. С. 52.). Изначально именно эти «пять родов корельских детей» и владели всей Корелией от Каяно-моря (Ботнического залива) до Гандвика (Белого моря), а позже и южным побережьем Кольского полуострова (Терским берегом). Им принадлежали промысловые угодья, сельскохозяйственные земли, празга (право откупа, аренды) и право торговать с лопарями. С приходом новгородцев, как мы видим из летописных свидетельств, ситуация с «владением отчинами родов Корельских» стала значительно меняться.

     

    Что касается понятия «дети корельские», надо хорошо понимать, что слово «дети» в те времена имело несколько иное значение. В XIII веке на Руси появилось понятие «дети боярские», как младшая дружина князей. Они образовали низший слой служилых феодалов, получавших от властей в пожизненное владение небольшие участки земли с обязательством отправлять военную службу в дружине. К концу XVII века все, кто раньше числились «детьми боярскими», стали называться «дворяне».

     

    «Корельские дети» – это тот же служилый люд, «знать» корельских племен, владеющая теми или иными «отчинами» на Поморье и находящаяся в вопросах военной службы под началом новгородских князей.

     

    Надо сказать, что, исходя из текстов берестяных грамот, в это время уже существовало понятие «корела погостская» (Шаскольский И. П. Берестяные грамоты как источник по внешнеполитической истории Новгорода XIV–XV веков // Археографический ежегод¬ник за 1962 год. М., 1963.). Так обозначалось население той части Корелии (район Корельского перешейка), которая считалась крещеной и, живя погостами, входила в состав собственной территории Новгородского государства. «Корелы же, живущие на северной периферии новгородских владений, на громадных пространствах между Белым морем и Ботническим заливом, деления на погосты не имели» (История Карелии с древнейших времен до середины XVIII в. / Под ред. А. Я. Брюсова. Петрозаводск, 1952. С. 41–45. См. также: Шаскольский И. П. Политические отношения Новгорода и карел в XII–XIV вв. // Новгородский исторический сборник. Новгород, 1961. № 10. С. 125–126; Гадзяцкий С. С. Карелы и Карелия в новгородское время. Петрозаводск, 1941. С. 38–39. Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв.: Материалы и исследования. М., 1978. С. 112.).

     

    Духовная составляющая разорения Варзужского погоста

     

    Что касается мотивов упомянутого нами похода «мурманов» на Крайний Север Руси, то они неизменны и являются воплощением стратегической установки, определявшей политику западных католических стран в отношении к Православному Востоку. Суть ее такова: есть истинные христиане (в нашем случае «мурмане», то есть норвежцы, подданные Швеции), которые идут освобождать землю от русских варваров, язычников и схизматиков (то есть православных). Эти христиане, согласно со шведскими летописями, идут воевать туда, где «кончается христианская земля и начинается земля языческая». И в результате этой агрессии «теперь там добрый мир, больше тишины и покоя и больше людей, верующих в Бога <...> У русских стало, таким образом, меньше подвластной им земли». Или же: «Христиане [шведы. – И. М.] погибли там ради Господа и святой веры. После того островом владели русские и сильно укрепили его и посадили там храбрых мужей, чтобы христиане не приближались к этому месту» (Софийская первая летопись. Вып. 1. ПСРЛ. Л., 1926. 2-е изд. Т. 5. С. 221.).

     

    Норвежский дракар в мореНадо отметить, что при таких походах русские православные христиане, «схизматики», отметающие власть Папского престола, воспринимались «немцами» как первоочередной объект уничтожения, даже по сравнению с языческой корелой: «Немец, побиша Русь, новгородцов много, и ладожан гостей, и кто жил хрестиян в Кореле [ныне Приозерск. – И. М.], побежале в Немечкыи городок [ныне Выборг. – И. М.] и там много посекоша хрестиян из городка» (иных средневековых городов России на Белое море. С XII века входит в состав Новгородских земель.).

     

    Это вполне объяснимо и с политической точки зрения: некрещеный народ – это объект миссионерства, потенциальные подданные Швеции, в то время как народы, обращенные в Православие – это подданные Руси, независимо от того, корелы они, зыряне или лопари. Собственно с самими корелами скандинавы ссориться и воевать никогда не хотели, стараясь разыгрывать корельскую карту в войне против русских. Как и положено язычникам, корелы любили войну как возможность повысить свой социальный статус и пограбить, при этом не угрожая Северной Европе захватом земель и, кроме того, частенько переходя на сторону западного противника.

     

    Другое дело – созданные русскими православные поселения (погосты) с церквями и часовнями и, тем более, скиты, подворья и иные очаги российского монашества. Это сразу отрезало любую возможность миссионерства, лишая Запад перспективы государственной экспансии северных территорий. Именно поэтому первоочередным объектом разорения всегда выбирались монастыри или их погосты. Потому и в данном случае был выбран погост Корельского Никольского монастыря, где «христиан черноризиць посекле», хотя для этого «мурманам» пришлось сделать весьма немалый крюк (см. Карту).

     

    При этом надо еще раз подчеркнуть, что к самим корелам Корельский погост, равно как и монастырь, имеет весьма опосредованное отношение, что, естественно, не исключает присутствия (или даже доминирования) среди насельников монастырей и погостов природных корелов.

     

    К 1419 году эти края были уже российской территорией по признаку православного вероисповедания. Еще задолго до описываемых событий земли, где находился Николо-Корельский монастырь, так называемое Заволочье (Заволочье – историческая область в XI–XIV веках в бассейне Северной Двины и Онеги, за многочисленными «волоками», входившими в систему водного пути от Новгорода и иных средневековых городов России к Белому морю. С XII века входит в состав Новгородских земель.), именовались – Двинская земля (вовсе не Корелия) (См. перечень поселений на Двинском берегу Белого моря в Уставной грамоте великого князя Василия Дмитриевича Двинской земле за 1397 год (ГПБ, сборник О. IV. 14, л. 14–16).). Корелы к этому времени населяли огромные территории, именуемые Корелией, но они простирались западнее Северной Двины (крайний пункт погост Ненокса, см. Карту 1). Поэтому название Никольского монастыря – Корельский – свидетельствует о древности этой обители. Монастырь до настоящего времени сохранил название Корельский, хотя и принадлежит Архангельской епархии.

     

    Древняя традиция дружбы

     

    «Норвежцы и русские соседствуют тысячу лет, и между этими народами и их странами не было серьезных конфликтов» – так начинает свой труд по истории российско-норвежских отношений норвежский ученый К. Селнес (Кьяртан Селнес – доктор философии, советник по социальным и философским наукам Норвежской гуманистической ассоциации, г. Осло, Норвегия.).

     

    Новгородская Русь и Норвегия издревле и традиционно имели уважительные добрососедские отношения. Великий покровитель христианской Норвегии XI века король Олав II Святой приходился Великому князю Ярославу Мудрому свекром. Важнейшие духовные решения Олава и укрепление его христианской веры произошли в период его пребывания в Великом Новгороде, где он совершил свои первые чудеса исцелений. В дальнейшем почитание Святого Олава нарастало, поскольку Ганзейский союз избрал его покровителем всех мореплавателей. Во всех городах Союза были воздвигнуты церкви его имени. Не был исключением и Великий Новгород, где, по свидетельству епископа города Або (ныне Турку), в XIV веке еще существовала церковь Святого Олава и почитание его новгородцами было весьма велико (Надпись на одном шведском руническом камне повествует о судьбе некоего путешественника, который «…умер в Холмгарде [Новгороде. – И. М.] в церкви св. Олава» (Wigum F. Norge og Russland som religiose naboer // Kirke og Kultur. Oslo, 1997. № 1. Перевод А. Ермолаевой).

     

    Два последующих короля уже христианской Норвегии – Магнус I Добрый (сын Олава) и Харальд III Суровый (сводный брат Олава) – были связаны с новгородскими князьями династическими браками и с жизнью Великого Новгорода в целом.

     

    После разделения христианских Церквей Востока и Запада в 1054 году, тесные династические связи между правителями Руси и Норвегии стали ослабевать, но взаимная заинтересованность и традиции дружбы остались.

     

    СХЕМАТИЧЕСКАЯ КАРТА ТЕРРИТОРИЙ СЕВЕРА ЕВРОПЫ в 1419 г.

    C границами владений согласно с договором Александра Невского

    с Норвегией 1251 г. и Ореховецкому миру со Швецией 1323 г.

    СХЕМАТИЧЕСКАЯ КАРТА ТЕРРИТОРИЙ СЕВЕРА ЕВРОПЫ в 1419 г.

    1 – Корельский погост Варзуги (нынешнее село Варзуга).

    2 – Корельский Никольский монастырь (будущий Северодвинск).

    3 – Михайлов монастырь (будущий Архангельск). Основан в XII веке.

    4 – Городище Орлец (ныне дер. Орлецы на Двине). Основан в 1342 году.

    5 – Приток р. Умбы – р. Вяла (Vela) – граница сбора дани Норвегией.

    6 – Река Паз – северная граница русских территорий.

    7 – Норвежское селение Lungsturen – крайний населенный пункт сбора дани русскими.

    8 – Река Moele, сейчас Муониэльвен – естественная граница сбора дани русскими.

    9 – Селение Тромсе. Первое упоминание в 1242 году. Центр самого северного, в то время, района Норвегии – Галогаланда.

    10 – Селение Варде (1307 год) и крепость Vardøhus (по-поморски Варгав) на западном берегу залива Варангер-фьорд (по-поморски Варенг).

    11 – Шведская крепость Оулу (по русски – Овлуй) в Восточной Ботнии (Остерботнии). Поставлена в 1375 году в нарушение договора 1323 года.

    12 – Место шведской крепости Нишлот (Olofsborg). Будет поставлена в 1475 году.

    13 – Шведская крепость Выборг (осн. 1293 год)

    14 – Река Турнеэльвен (швед. Tornealven, фин. Torniojoki) историческая граница Норвегии в Норботнии.

    15 – Русская крепость Кексгольм (осн. шведами в 1293 год) в древнем корельском поселении Корела (нынешний Приозерск).

    16 – Соловецкие острова (первое упоминание о монастыре будет в 1449 году).

    17 – Место впадения реки Сестры (Siestarjoki) в Финский залив – начальная точка границы со Швецией.

    18 – Место впадения реки Пюхайоки (Pihajoki) в Ботнический залив – конечная точка границы со Швецией.

    19 – Озеро Сайма (Saimaa) – один из ориентиров границы со Швецией.

    20 – Озеро Энаре (Inari, Enare) – пограничный рубеж

    Духовные истоки села Варзуга

     

    Духовно Варзуга была порождена именно монахами Никола-Корельского монастыря. Отец-основатель этой обители, преподобный Евфимий Корельский, со своими учениками оставил свой благодатный след по всему Кольскому Северу в виде монашеских скитов, церквей и часовен. Все эти очаги православия воспринимались как подворья, филиалы Никольского Корельского монастыря и имели неизменное посвящение Николаю Чудотворцу. (см. Карту). В людской памяти от того времени осталась известная поговорка: «От Холмогор до Колы – тридцать три Николы», хотя в реальности дореволюционной России, анализируя посвящения церквей на Кольском Севере, подтверждения этому мы не находим.

     

    Произошедшая в XV веке смена парадигмы развития российской истории, связанная со становлением державы княжества Московского и завершением периода активного доминирования русских городов-государств на Крайнем Севере, привела к утрате наших знаний о том удивительном периоде миссионерства монахов Николо-Корельского монастыря на Кольском полуострове. Лишь отголоски их деятельности сохранились в некоторых «Никольских» названиях древних святынь края. Это «Никольский монастырь близь Варгава» (видимо, район нынешнего Борисоглебска на границе с Норвегией), древняя Никольская часовня при устье Колы, Никольская церковь в Порьей губе, ну и, конечно же, Никольская церковь в Варзуге, при погосте Никольского монастыря.

     

    Церковь Святителя Николая Чудотворца стала центром Варзугского поселения и, таким образом, может считаться самой первой церковью на Кольском полуострове. В настоящее время на Никольской стороне села сохранилось здание церкви, построенное в 1705 году.

     

    Монахи Николо-Карельского монастыря были традиционно хорошими мореходами, и иметь свое поселение на Варзуге для них было не сложно. На своих «малых кораблецах» они ходили даже вокруг Кольского полуострова. Так, например, «в 1552 году монах Николо-Корельского монастыря Игнатий на лодке прибыл в Колу, а через 8 лет это плавание повторил монах Иосиф» (Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX века. М., 1956. С. 33.).

     

    «Пуповина» Двинского наследия

     

    Варзужская волость, равно как и весь Терский берег, еще со времен новгородского владычества на Кольском Севере административно подчинялась двинским воеводам. «А та у них река Варзуга под дворы от Двинския земли за морем окияном» («Сотная» из писцовых книг Василия Агалина и подьячего Степана Федорова на Варзужскую волость // Сборник материалов по истории Кольского полуострова в XVI-XVII вв. Л., 1930. С. 33). Связь с Двинской землей была прочной и постоянной. До сих пор среди жителей терчан встречается характерная фамилия – Двинины.

     

    С момента возникновения в середине XV века Соловецкой обители морской «ход» варзужан на Двину стал делиться и все чаще проходил с заходом на Соловки.

     

    Попытки гордых терских поморов, и особенно варзужан, преодолеть чрезмерную экономическую и властную зависимость от двинских посадников подчас приводили к трагическим последствиям (Варзужане и далее в истории оставались активно стремящимися к независимости. В ГАМО хранится ответ уездного исполкома 1921 года на поступивший протокол общего собрания граждан с. Варзуги с просьбой о выделении села в самостоятельную волость. Однако Губисполком посчитал, «нецелесообразным дробление волости».). Так, в 1568 году богатые двинские купцы и промышленники города Холмогоры, входившего в царскую опричнину, «пожаловались Великому Князю, что жители Варзуги завладели их вотчиной… Тогда из Москвы был отправлен некто Басарга Федорович оштрафовать вместе с варзужанами деревни Шую, Кемь, Кереть, Кандалакшу и Умбу за то, что они не предупредили раздора между жителями Холмогор и варзужанами, и Басарга собрал несколько тысяч рублей с вышеназванных деревень» (Филиппов А.М. Русские в Лапландии в XVI веке. Сообщение Симона ван Салингена // Литературный вестник. СПб., 1901. Т. 1. Кн. 3. С. 304-305.). Так описывает суть произошедшего современник, голландский купец и дипломат Салинген.

     

    Однако история была много серьезней. Дело в том, что с некоторых пор жители Варзужской волости стали весьма тяготиться выплатой двинянам десятины с промысла семги, который последние когда-то предусмотрительно взяли на откуп у царской казны.

     

    Скрытой, внутренней причиной этого противостояния было принципиальное отличие подходов «варзужан» и «двинян» к рыбацкому промыслу и к владению своими угодьями. У поморов Варзужской волости промыслы разрабатывались совместно, всей общиной, и раздел добычи «варзужские волощане» производили в соответствии с долей каждого. «В местных частно-правовых актах XVI века (Имеются около двух сотен подобных правовых актов XVI века жителей беломорских волостей. См.: Материалы; АСМ, 1; АСМ, 2.) такие общинные «луковые» доли обязательно назывались угодьями «промеж волощан» (Жуков А. Ю. Этносоциальные истоки генезиса поморов. XV−XVI вв. // Межкультурные взаимодействия в полиэтничном пространстве пограничного региона: Сборник материалов международной научной конференции. Петрозаводск: Карельский НЦ РАН, 2005. С. 89..). Иным, «двинским», был тип хозяйствования на материке. Он предполагал индивидуальное владение своими промыслами, часто взятие в откуп и затем сдача в аренду или под процент, долю и т. п. 

     

    Примечательно, что известный историк, сотрудник ИРЛИ А. И. Копанев, изучавший историю русского крестьянства на примере Двинской земли, в целом предложил называть данный общинный порядок «варзужским», в отличие от «материкового».

     

    Тем временем напряжение в отношениях с двинянами нарастало. В 1568 году наступил кризис. Надо прямо сказать, что время для конфликта с двинянами жители Варзуги выбрали самое неподходящее. Видимо, варзужане тогда еще не слишком хорошо понимали, что такое «опричнина», введенная царем как раз в это время.

     

    Двинская земля, весь Холмогорский уезд был взят Иоанном Грозным в «свои», «опричные земли», в то время как иные берега Поморья, в том числе и Терского берега, оставались в так называемой «земщине». Двинские же купцы Бачурины, наоборот, хорошо уяснили все свои нынешние преимущества и «по долгу» опричников донесли царю об измене (Из клятвы опричников: «Клянусь не молчать обо всем дурном, что я знаю, слыхал или услышу, что замышляется тем или другим против царя... Я клянусь также не есть и не пить вместе с земщиной и не иметь с ними ничего общего» (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский историче¬ский журнал. Кн. 8. 1922. С. 36).

     

    О том, какими методами начальник московских тюрем Басарга Леонтьев осуществлял «правеж», то есть взыскание долгов через пытку, можно понять по тому запустению, которое наступило в Поморье после этого «Басаргина правежу». В писцовой книге Василия Агалина за 1575 год сказано, что в Варзуге стоят 79 пустых дворов и 33 поросших бурьяном места бывших изб, также пустуют 11 тонь, которые «запустели <...> от двинского иску, и от голоду, и от Басаргина правежу» (Харузин Н. П. Русские лопари. Приложение 2 // Императорское Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии. М., 1890. С. 446.). Аналогичное полное ограбление и разорение произошло по всей «земщине» Терского и Корельского берегов.

     

    «Отписи», составленные же самим Басаргой, в полной мере отражают дух того страшного времени. В них упоминается о раскрытии в Варзуге заговора, о четырех убитых заговорщиками варзужанах, об установленных участниках этого заговора из иных сел (почему-то на Карельском берегу), о найденных им убийцах, о штрафах, наложенных на жителей сел за прощение этих «убийц», и т. п. «Басаргой» еще долго на Кольском Севере пугали детей.

     

    В 1582 году в поселении Кола появился первый воевода, что свидетельствовало о решительном намерении Царя Московского распространить свою власть на еще более удаленные пределы Европейского Севера. Таким образом, Кола становилась административным центром огромного края, который ранее управлялся сборщиками податей, приезжавшими из Кандалакши. Однако Варзужская и Умбская волости по-прежнему остались в ненавистном Двинском уезде и в состав этого вновь образованного Кольского уезда включены не были (Ушаков И. Ф. Кольская земля. Мур¬манск, 1972. С. 73–74.).

     

    В начале XVIII века указом Петра I от 1708 года Кольский острог с одноименным уездом вошел в состав набиравшей при Петре силу Архангелогородской губернии. В эту губернию вновь без изменений вошел и весь Двинский уезд с Варзужской и Умбской волостями (Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗ – 1). Т. IV, № 2218. С. 436–437.).

     

    И только лишь 26 марта 1784 года указом императрицы Екатерины II Варзужская и Умбская волости были включены в Кольский уезд, и таким образом завершилась столь долгая история «Двинского владения» на Терском берегу Кольского полуострова.

     

    Форпост Земли Русской

     

    На взгорье, в районе бывшего аэродрома села Варзуга, сохранились «остатки двух древних укреплений – «прямого» и «косого» городищ», так писал профессор И. Ф. Ушаков, к сожалению, не называя источника этой исторической информации. Сегодняшние старожилы села, хорошо зная такое название местности в районе Майковой курьи и «аэродрома», ни о каких «остатках древних укреплений» не слыхали, и поэтому найти конкретное место, где именно было варзужское «городище», удалось далеко не сразу.

     

    Городищем, как в России, так и в иных славянских странах, называлось особое место при древнем поселении, расположенное обычно на возвышенности, где в давние годы существовало какое-то укрепление, острог, замок или святилище. Стены этих крепостей усиливались валами и рвами. Сюда, под защиту стен городища, сбегались, взяв с собой самое ценное, жители селения в случае нападения «лихих людей».

     

    Слово «городище» составлено по аналогии со словами «пожарище», «селище» или «пепелище» и другими, означающими места бывших селений, пожаров и тому подобное. Городище всегда свидетельствует о давности основания данного поселения. Около селения, имеющего значительный возраст, должно быть древнее «городище» или, по крайней мере, следы его. Иной возможности уцелеть поселению в те времена бесконечных войн и разорений не было. И уж тем более это касалось крайне северных, периферийных земель Новгородской республики.

     

    Земли западной Карелии (Каяни) (Кайнуу (фин. Kainuu) – провинция в Финляндии на восток от Ботнического залива, от земель Оулу.), Русской Лапландии и Норвежского Финмарка были поделены еще в давние времена и имели установленный древними новгородскими князьями и норвежскими конунгами статус так называемой «двоеданности» (Впоследствии эти земли стали «троеданными». «1556 год. Лопари платят дань русскому царю, королю Датскому и королю Шведскому» (Бэрроу С. Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М., 1937. С. 44).). Создавать здесь постоянные поселения и строить укрепления запрещалось текстами соответствующих договоров: «Ни мы, ни вы не должны сооружать укреплений ни в Русии, ни в Карелии» (Бутков П. Три древних договора // Журнал Министерства внутренних дел. СПб., 1837. Ч. 23–24. № 1–6. С. 35). Граница проходила через древний Умбский рубеж (реку Вяла) (см. Карту). Таким образом, Варзужское укрепление было построено на законных основаниях.

     

    В нынешнем, 2009 году Варзуга отмечает свое 590-летие. Есть некоторая несуразность в том, что год разорения поселения на Варзуге считается годом его основания. Но таковы законы историографии. Хотя, конечно же, эту дату следует отнести к много более раннему времени. Если в 1419 году из Скандинавии разорять Варзугу пришли 500 человек «мурманов» на «бусах и шняках» (Шнек, или шнека от норв. снеккар, или малый драккар, на носу вместо дракона – змея) – морское парусно-гребное судно скандинавских народов в XII–XIV вв. Оснащалось 1–2 мачтами с прямыми парусами, 15–20 парами весел, вмещало до 100 человек. Ко времени описываемого нападения могло нести пушечное вооружение. Так, в 1447 году те же «немцы в бусах и шнеках бежаху к Нарове и Новгородчи на лодиях противу их, и начаша Новгородчи и Немцы пушками битися и стрелятися» (ПСРЛ. Т. XVI. С. 91).), то, значит, было ради чего идти в такую даль (более 2000 километров). Значит поселение близ варзужского городища в 1419 году уже было известным и богатым (см. Карту).

     

    Вторая жизнь Городища

     

    Для того, чтобы достоверно обнаружить место расположения «прямого» Городища, потребовалось немало усилий. Это было связано с очевидной труднодоступностью района из-за сложного рельефа, заболоченности подходов и густых лесных зарослей. Только лишь в мае 2008 года были найдены первые признаки большого пожара, случившегося в давние лета. Через год, в мае 2009 года, удалось наконец обнаружить характерные признаки средневековых укреплений, после чего район Городища обследовали с помощью металлоискателя.

     

    В июне 2009 года по согласованию с администрацией села в Варзугу прибыла археологическая партия, которая провела необходимые изыскания. Вывод ученых из Карелии и Санкт-Петербурга однозначен: здесь обнаружено самое северное в России средневековое укрепление.

     

    Территория древнего укрепления по его периметру, проходящему по краю обрыва, была расчищена и стала доступной для обозрения. Таким образом открылось место для установки памятного знака, Золотого Креста Варзуги, как доминирующего символа первого русского поселения на Кольском Севере. Стало очевидным, что именно с этого места, с восьмидесяти метровой возвышенности открывается полноценная панорама Варзужского поселения и просматриваются все подходы к селу с верховья и низовья реки. Место размещения защитного сооружения древних варзужан было выбрано нашими предками идеально.

     

    Образцы обугленных деревянных плах, поднятых из грунта на территории по периметру Городища, были отданы для проведения радиоуглеродного анализа в лабораторию геохимии РГПУ им. А. И. Герцена, Санкт- Петербурга. Результаты анализа показали, что время пожара и уничтожения органики приходится на период 1394–1434 годов. Нетрудно посчитать, что исследуемые нами события летописи 1419 года оказываются как раз посередине этих крайних дат.

     

    Анализ более глубоких слоев грунта позволил установить и период возникновения этого деревянного укрепления по типу городища – начало–середина XIV века.

     

    До настоящего времени историческая наука считала, что подобных укреплений севернее территории Карелии не существовало. Во всяком случае, знаменитый Орлец-городок, построенный на Северной Двине в тот же период времени, в 1342 году, считали явлением уникальным («Это единственное на территории Архангельского Севера древнерусское городище» (Овсянников О. В. Средневековые города Архангельского Севера. Архангельск, 1992. С. 139).).

     

    Семь столетий назад

     

    Для того, чтобы увидеть, как выглядело в те времена Варзужское городище и убедиться в том, что наши предки неукоснительно воплощали главные принципы строительства средневековых крепостей, необходимо реконструировать рельеф местности и русло реки, существовавшие здесь почти 700 лет назад. Скажем прямо, территория села за эти столетия претерпела очень серьезные изменения (см. Карту).

     



    МЕСТО ВАРЗУЖСКОГО ГОРОДИЩА

    НА СОВРЕМЕННОМ ПЛАНЕ СЕЛЕНИЯ ВАРЗУГА

    Общеизвестно, что в результате подъема тектонических плит района Фенноскандии (Фенноскандия – физико-географическая страна на севере Европы, охватывающая территорию Скандинавского и Кольского полуостровов, Финляндии и части Карелии. Располагается на Балтийском щите, который на протяжении всей своей геологической истории испытывает устойчивое поднятие.), в который входит и Кольский полуостров, произошло значительное обмеление водных бассейнов региона. Можно приблизительно подсчитать, что за семь столетий, прошедших с момента строительства Городища, берега реки Варзуга поднялись на 5–6 метров («Геологи констатируют, что с 3 тысячелетия до н. э. и до нашего времени уровень Ладожского озера понизился на 21 метр» (Писков А. Наследие вождей Атлантиды. Элиста, 2008. С. 4).

     

    Таким образом, в XIV веке вся территория берега, прилегающего к Городищу в районе Майковой курьи, была покрыта водами реки, да и сама, ныне мелкая «курья» протока тогда являлась полноценным руслом Варзуги. Андрюков ручей (историческое название «Родников»), впадающий в Майкову курью на подходе к Городищу, в то время огибая возвышенность укрепления с востока, еще долгое время защищал подходы, оставаясь такой же «курьей».

     

    Наверняка, нынешняя низина с ручейком, прохо¬дящая вдоль Городища, с которой начинается зимник («Ворга»), ведущий на Сергозеро и Бабозеро, – это все, что осталось от древнего оборонительного рва. Ров этот также наполнялся водой от многочисленных род¬ников. С приходом приливной воды от моря, которая при той глубине реки, конечно же, поднималась вверх по течению и доходила до села и выше, водная преграда становилась еще надежней.

     

    Как известно, удалось достоверно установить место нахождения «прямого» Городища. Но было еще и «косое» городище. Где точно оно находилось и где остатки его укреплений, нам пока еще неизвестно. Равным образом, не вполне ясно и изначальное место расположения самого поселения Никольского берега реки. Очевидно, что оно не могло быть на нынешнем месте, если учесть прежний уровень воды и опасность весеннего разлива Варзуги. Скорее всего, село находилось на возвышенном обрывистом берегу, где позже был аэродром. В таком случае русло реки проходило под этим берегом, и ныне от него остались многочисленные озерки и заболоченная местность. Это русло отделяло от материка остров, то есть возвышенную часть берега Никольской стороны, начиная от церкви и дальше, к Городищу.

     

    О том, что рельеф берега и русло реки сильно изменились и все было по-другому, свидетельствует, например, Писцовая книга Варзужской волости за 1570 год. Согласно с этим источником, действительно в древности на реке был жилой остров с частью деревни на нем. И здесь, «на острову на реке на Варзуге» в конце XVI века еще находилось семь дворов, в том числе и подворье «Соловецкого монастыря, а в нем дворник Ивашко Никитин». Да кроме того «на острову» умещалось еще и место покосное, «полянка Гридинская Андреева» («Сотная» из писцовых книг Василия Агалина и подьячего Степана Федорова на Варзужскую. С. 30.).

     

     После «мурман приходу»

     

    После разорения 1419 года вотчины на Варзуге довольно быстро восстановились, и сожженное Городище, как опять же свидетельствуют данные радиоуглеродного анализа, вскоре было отстроено вновь.

     

    В это время на островах Белого моря возникает Соловецкий монастырь. Основанная в 1436 году монахами Зосимой, Савватием и Германом, эта самая северная в то время монашеская обитель необычайно быстро входит в силу и приобретает неоспоримый духовный авторитет на Крайнем Севере.

     

    Говоря о Соловках как о «самой северной обители» на время первой половины XV века, то есть до прихода на проповедь великих просветителей Кольского Севера XVI века Феодорита и Трифона, мы должны сделать некоторые оговорки.

     

    Поморское судно – кочВо-первых, Никольский погост Николо-Корельского монастыря в Варзуге был основан значительно раньше. Во-вторых, остается открытым вопрос о времени существования Кокуева монастыря в Порьей Губе, упомянутого в «Книге Большого Чертежа», следов которого за давностью лет никто не находит (На сегодня становится все более очевидным, что Кокуевым монастырь назывался по имени родоначальника «детей корельских», происходящих из одного могущественного рода – Роуккула. Этот глава рода, именем Кокуи Роуккула, скорее всего, являлся покровителем (ктитором) Порьегубского монастыря. Ктитор – от греч. κτήτωρ – собственник, основатель, создатель.). В-третьих, мы также не знаем времени основания упомянутого в донесении голландца Салингена «первого монашеского форта (Monckenfort)» в губе Паз, где ныне стоит Борисоглебская церковь («В 1573 году русские бояре и послы положили границей Паз-реку, или где был первый Monckenfort» (Филиппов А. М. Голландец Салинген в России в XVI веке // Литературный вестник. СПб., 1902. С. 120).

     

    К началу XV века практически все побережье Белого моря, равно как и все промысловые угодья на Терском наволоке, по-прежнему были поделены «промеж пятию роды корельскими детьми». Появление Соловецкого монастыря повлекло серьезные перемены в северных владениях корелов.

     

    Так, например, если в начале XV века береговые морские промысловые угодья, в том числе «и в Соловках на море на островах», принадлежали некой корелянке Ховре Тойвутовой, то вскоре (в период 1447–1454 годов) эту огромную территорию, «отцину свою рокольского рода», продала она «за пол четверта рубля» (Киркинен Х., Невалайнен П., Сихво Х. История карельского народа. Петрозаводск, 1998. С. 18.) посаднику новгородскому Дмитрию Васильевичу. После чего, очень скоро, в 60-е годы XV века, указанные островные угодья Соловков новгородской жалованной грамотой были пожертвованы Соловецкому монастырю.

     

    В 1469 году большие новгородские владения, «по морскому берегу рыбные ловища, земли, и воду, и пожни, и лешей лес» Терского берега «посадницей Марфой» также были отписаны Соловецкому монастырю. Марфа Борецкая жертвовала «игумену Зосиме и священникам и старцем» промысловые угодья «от Умские межи [граница владений между Умбой и Варзугой проходила по реке Оленица. – И. М.], от Кашкаранского Ручья [речка, не доезжая 3 км до Кашкаранцев. – И. М.] и до Красныя Щелейки («Красная Щелейка» – сегодня брошенная тоня «Красная Щелья». Находится в 20 км на восток от селения Сосновка.) [граница между владениями Варзуги и терскими лопарями на востоке. – И. М.]» (Северные грамоты XV века. С. 129.) (см. Карту ).

     

    С этого времени и многие варзужане, составляя «грамоты духовные» (завещания), стали отписывать свои владения «игумену и всем старцам Соловецкого монастыря», дабы «на память собе и родителем своим вписать их в сенодик [Синодик, помянник – список имен умерших для поминовения. – И. М.]».

     

    В 1471 году волость Варзуга (вместе с Умбой) перешли от Новгорода во владения Великого князя Московского Ивана III. Соловецкий монастырь хотя, еще и оставался в «епархиальном управлении новгородских архипастырей, но стал пользоваться особым покровительством московских государей». Соловецкие монахи основали на Варзуге свое подворье и одновременно возобновили, скорее всего, на ее древнем месте, Никольскую церковь, которая была освящена в 1491 году. Никольская церковь имела придел Успения Божьей Матери, как утверждает соловецкий архимандрит Досифей (Досифей (Немчинов), архим. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. М., 1836. Т. 1. С. 418.).

     

    По описи 1563 года, на Никольской стороне Варзуги кроме Никольской церкви уже существовала и церковь во имя апостолов Петра и Павла. На противоположном, Пречистенском берегу села была построена первая отдельно стоящая церковь Успения Пресвятой Богородицы (Сборник грамот коллегии экономии. Пг., 1922. Т. 2. № 105. С. 3.).

     

    «Сотная» 1575 года вновь подтверждает, что «волость Варзуга над рекою над Варзугою, а в волости церковь Никола чудотворец, да церковь теплая с трапезою Петра и Павла, стоят без пенья... Да за рекою за Варзугою от Умскои стороны церковь с трапезою Успенье Пречистые стоит без пенья», то есть знаменитый «Басаргин правеж» 1568 года лишил эти берега и церковной жизни. Священник появился лишь спустя восемь лет после погрома, и «лета 7086 [1578], июня в тридесятый день к сему снимку с сотные грамоты Никольской поп Иванищо Варзусскые волости руку приложил».

     

    В 1705 году на новом месте размещения села строится новая Никольская церковь с южным приделом во имя пророка Божьего Илии. Церковь бревенчатая, с пятью главами. «Церковь Никола Чудотворца пятиглавая, построена при преосвященном Сильвестре, архиепископе Холмогорском и Важском в 1705 году» (Опись Петропавловского прихода 1840 года за подписью священника Гавриила Гурьева // ГАМО, ф. 7, оп. 1, д. 4, л. 96.). Шестая маковка над Ильинским приделом будет возведена несколько позже, в начале XVIII века, а еще позже, в конце XIX века, появится и седьмая главка над приделом прп. Сергия Радонежского.

     

    Освящение церкви происходило: Никольский престол – 28 июня /11 июля, Ильинский престол – 29 июня /12 июля 1705 года (Истомин М., свящ. Варзужский Петропавловский приход // Архангельские епархиальные ведомости. 1896, № 11. С. 252.), так пишет священник Михаил Истомин (Священник Михаил Истомин служил в Варзуге с 1886 по 1903 год.), ориентируясь на надписи на антиминсах.

     

    Все перечисленные исторические события показывают их непрерывную связь и иллюстрируют динамику строительства нынешнего села Варзуга, что еще раз убеждает в верности принятия за год основания села 1419 год.

     

    ***

     

    Подводя итог сказанному, необходимо вновь подчеркнуть особое значение Варзуги для всего Кольского Севера. И оно не только в очевидной глубокой древности поселения, или в сохранившихся церковных комплексах, или в завораживающей красоте речного раздолья. Есть внутренние, сокровенные причины необъяснимой устойчивости этого села ко всем политическим перипетиям и историческим коллизиям, в которых оно участвовало и которые пережило с неизменным достоинством.

     

    Варзуга – особая, сакральная точка на территории нашего края. Здесь решаются какие-то очень важные вопросы земного бытия и человеческой истории. Здесь проходит рубеж извечного противостояния между светом и тьмой, между святостью и грехом, между Христовым воинством и «духами злобы поднебесной» (Еф. 6, 12).

     

    Что касается практических выводов, то совершенно необходимо предпринять усилия по приданию по-селению особого статуса духовного центра Поморья, историко-культурного и природного заповедника Мурманской области.

     

    Варзуга – колыбель, исток и корень, из которого вырос весь наш Кольский край. И какими будут духовное состояние, нравственное здоровье и материальное благополучие Варзуги, таким будет и жизнь во всем Российском Заполярье.

     

     

    Село Варзуга

     

     

    Автор: Игумен МИТРОФАН (Баданин),

    кандидат богословия, настоятель Успенского прихода села Варзуга,

    Председатель комиссии по канонизации святых Мурманской епархии

     


    Ключевые теги: Кандалакша, Умба, Варзуга, поморы, христианство, храмы, Кольский полуостров
     
    Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.

    Другие новости по теме:

  • Поморский крест
  • Успенская церковь в Варзуге
  • Князь Александр Невский и Кольский север
  • День города
  • Русская Арктика и уроки истории


  • Главная страница | Статистика           Яндекс.Метрика      Copyright © Борис Гуреев,
    2007 год.
    guboris@rambler.ru