Страницы памяти

[Татьяна Фабрициева]

АЛЕКСАНДР СМИРНОВ
Александр Смирнов — коренной кандалакшанин, учитель, воспитавший не одно поколение, известный в городе художник и поэт. Патриот родного края, города, им посвящены его произведения.

БЕЛОМОРЬЕ
Окраина скрылась в туманной дали,
Шумит в стороне автострада,
А рядом с тобой неоглядный залив —
Простор, тишина и прохлада.
Идёшь и не знаешь, закат иль рассвет —
Сливаются летние зори.
Для отдыха места отраднее нет,
Чем славное Белое море.
Когда северяне дождутся весны,
Кого-то потянет и к югу,
Но этому морю всегда мы верны,
Верны, будто старому другу.
И как ни манили бы Крым и Кавказ,
Домой возвращаемся вскоре,
И первым встречает приветливо вас
Былинное Белое море!

РОДНОЙ ГОРОД
Там, где на заливе нет закатов краше,
Где играет ветер пенною волной,
Жмётся к речке Ниве город Кандалакша,
Город заполярный — близкий и родной.
Здесь зима сурова, здесь ветрам неймётся.
Ярко новостроек светят огоньки…
А спроси любого: «Как тебе живётся?»
«Лучше, чем на юге» — скажут земляки.
Летом в сорок первом содрогнулись горы.
Немцы озверело лезли напролом.
Но твердыня Верман для фашистской своры
Стал несокрушимым грозным рубежом!
Майскими цветами, одаряя павших,
Поклянёмся честью долг исполнить свой:
Пусть украсит знамя нашей Кандалакши
Вслед за ратным орденом — орден трудовой!


ОЛЬГА ХУСНУТДИНОВА
Многие кандалакшцы помнят Ольгу Дмитриевну Хуснутдинову. Поморские сказы, сказки и былины, которые она сочиняла, часто звучали на вечерах в школах, клубах и библиотеках. Она преподавала в начальных классах, и её очень любили ученики. В конце 90-х годов она переехала к дочери в Апатиты и там скончалась. Но её образ сохранился в сердцах учеников, а сказы — на пожелтевших страницах старых газет, как этот «Сказ о Беломорье».

СКАЗ О БЕЛОМОРЬЕ
Провожают в море бабы мужиков и причитают:
Труженики велики,
Кормильцы наши,
Уходите вы на промысел
В море студёное.
А ведь кто на море не бывал,
Тот и горя не видал.
Удачи на все четыре ветра.
Поветерья, поветерья вам —
Поветерье помога хорошая.
Уж мы будем молить и просить:
Не дуйте, не дуйте, ветры буйны,
Холодны, порывисты, шкодливы.
Уймись ты, уймись, море студёное,
Отвори, море студёное, дорогу
Мужикам и сыновьям нашим
К дому родному, к теплу избяному.

Мурманский берег скалистый, горы древни чёрны, как медведи лежат. Тут взводень, как вал морской, ходит горой, песок со дна воротит. Судёнышко-то в нём, как чаечка гугается. И вот девятка надвигается — вал чёрный, гребень белый. Ну, думаешь — сейчас накроет и всё тут. Ан, нет! Поднимет судёнышко на гребень, да и отпустит, дак радёхоньки.
Трудно, трудно зуйкам в море. В свободный час вспоминают свою матушку и причитают:
В чужих-то краях рано будят,
На работушку до зари гонят.
С той работушки рученьки-то по плечам болят,
Грудь болит до вздыханьица.
Радость и горе помору от моря.
Проходит время. Ждут жонки рыбаков да поджидают. Кто-нибудь и заговорит скучным голосом:
"Стоим у моря, ждём да дожидаемся,
На небо глядим:
Не начало б бухарить,
Не припал ба встакэ".
А в ответ ей другая:
"Как не знаешь слова приветного,
Дак и не каркай.
Море — наша кормилица,
И ты его уважь".
Вот и соскучились рыбаки по избяному теплу, тянутся к дому. Конец тревогам и ожиданьицам. Ждут их и баенки, полки наторканы. Веники берёзовы напарены, кваском политы.
На столах пироги да шаньги.
Самовар, кулебяка да ягодники.
Вдруг ребята бежат и кричат:
Идут, идут наши,
Шибко идут!
Паруса все подняты.
Жонки скорей домой: во байны проверять, самовар подживлять, столы пополнять.
Пришли, пришли наши кормильцы, наши великие труженики. Тут радости и конца нет.


АНДРЕЙ ШАБУНИН (1940- 2002)
В 60-х годах жил в Кандалакше. Работал хирургом в госпитале, активно участвовал в занятиях литгруппы. В коллективном сборнике «Заполярье — земля поэтов» было опубликовано его стихотворение «Когда увидишь женщину слепую». В литературных архивах сохранилось несколько его стихотворений о Кандалакше. Последние годы жил и трудился в С.-Петербурге, где, кроме основной, занимался и литературоведческой работой. В частности, занимаясь творчеством С.Есенина, первым высказал предположение о возможности пребывания поэта в Кандалакше. Им же был обнаружен и ранее не известный портрет С.Есенина с трубкой. Уехав, он не терял связи с нашим городом, где у него осталось много друзей. Его публикации часто появлялись в городской газете. Клуб "Феникс" не теряет надежды собрать поэтическое наследие А.Шабунина и издать сборник его стихов и литературоведческих работ. Разрешение родных на подобное издание получено. Хотелось бы, чтобы его друзья познакомили нас с имеющимися у них стихами А.Шабунина, если такие остались в их архивах.

ПРИЗНАНИЕ КАНДАЛАКШЕ
Сказать по правде — неказиста,
И неприметна, и мала.
Ты голосом озерно-чистым
Меня из юности звала.
Звала полярными ночами,
Тревожной сполохов игрой.
О, как я не хотел вначале
Войти в открытый терем твой!
Как не хотел принять в награду
Природы щедрые дары
И жаловался Ленинграду
Из этой истинной дыры…
Прости за всё, в чём, недостойный,
Я пред тобою был не прав.
Прости молчаньем сопок хвойных
И шелестом прибрежных трав.
Прости суровостью валунной,
Теплом ромашек полевых,
Улыбкой девочки-шалуньи
И грустью строгою вдовы.
Прости! За скромною одеждой
Я разглядел твою красу.
Тебе сомненья и надежды
И песни новые несу.
И если вдруг я буду нужен —
От Лужских трав и косовин
В свой отчий дом, в свой терем вьюжен
Меня, как сына, позови!
Не задержусь в пути неблизком
И радости не утаю —
Я поклонюсь по-русски низко
За щедрую любовь твою.
За то, что ты шагаешь рядом
Снегурочкой в полярной мгле.
За то, что среди сотни градов
Есть Кандалакша на земле.

КАНДАЛАКША В ЛЕНИНГРАДЕ
Свежим ветром разломан и вспорот,
Словно сахар, ладожский лёд,
И, гордясь за наш маленький город,
По Неве «КАНДАЛАКША» плывёт.
Это ж здорово! Это же сила:
Кандалакша на невской волне.
Значит, маленький город России
Этой чести достоин вполне.
Значит, слава его трудовая
В этом имени гордо живёт.
Свежей краской, на солнце сверкая,
По Неве «КАНДАЛАКША» плывёт!


ЕКАТЕРИНА ШИРОЧЕНКО (? – 2004)
Екатерина Широченко не успела стать членом литературногоклуба. Её убил какой-то негодяй. Ей едва исполнилось двадцать. Она писала стихи о любви и жизни, грустные, но добрые. Их принесла в клуб "Феникс" её мама. В самиздате Феникса вышла тоненькая книжечка Катерины «Обвела вокруг пальца судьба», а одно попало в коллективный сборник клуба «Иду к себе».

* * *
Одиночество, скука, тоска —
Тоска по любви и счастью.
Обвела вокруг пальца судьба
И на свет напустила ненастье.
Всё уныло и серо кругом,
Словно дождь идёт, не смолкая.
Мне судьба моя стала врагом,
И войны нашей бой не стихает.
Отвоюю я счастья кусок!
Побеждать буду смело и дерзко…
А любовь (да пошлёт её Бог)
В моём сердце найдёт себе место.


* * *
Люди не в землю уходят — на звёзды взлетают.
Девушки милых парней там встречают...
Может, и я, когда улечу,
Милого встречу, любовь там найду?

* * *
О, Боже! Как плохо остаться без друга.
Остаться одной средь мирской суеты.
Хочу я вернуться, хотя б на минутку,
В тот мир, где так сладко сбываются сны.

* * *
Что мне делать? Как мне дальше жить?
Всё похоже на клубок из ниток.
Кто теперь поможет раскрутить
То, что в этой жизни мной прожито?


НИКОЛАЙ ШУБИН (1949-2003)
Николай Александрович Шубин — главный лесничий Кандалакшского лесхоза. Больше всего на свете он любил лес.
Болел за его сохранение. Об этом и его стихи, которые зовут на защиту природы. К творчеству и публикациям в газете его побуждали и сердце, и разум. Свою единственную книгу стихов, вышедшую в 1997 году, он назвал «Живица». Основная мысль книги — леса живы и будут жить.
Его не стало в 2003 году, а стихи востребованы и актуальны, как никогда.

ЖИВИЦА
На ветках в бору золотистом
Янтарного цвета наплыв.
И запах сосновой живицы —
Блаженного сока разлив.

Тем запахом жизненной силы
Наполнен сосновый простор.
Зелёною краской и синей
Овит позолоченный бор.

Сосновые кроны качнулись,
Стволы позолотой горят,
На фоне лазурного неба
Живицей налившись, стоят.

* * *
Ручейки искрятся на ветру,
И звенит весны капель живою силой.
В первый раз увидел на ветру
Я тебя в платочке тёмно-синем.
Рядышком тропинкою прошла,
Рыхлый снег вминая глубоко,
Оставляя около меня
Вафельные чётки каблуков.
Не боюсь, ни от кого не скрою
Той любви, что сердце обожгла.
Я не знаю, встречусь ли с тобою —
Тою, что огонь души зажгла…
Я бы и теперь на ту тропинку сбегал,
И открыто, неисподтишка,
Отогрел губами ломтик снега
С вафельным рисунком каблука.

ТАЕЖНЫЕ ДАЛИ
Под звёздный малиновый звон
Леса под луной зеленеют.
Под шорох листвы и шептание крон
В них ветры малиново веют.
Малиновым светом искрится заря,
И небо лазурью струится.
В сосновом бору черныша-глухаря
Весенняя песня родится.
Звенит на заре молодая тайга
В малиновом сочном тумане.
Дорога лесная пылится слегка
И в дали таёжные манит.

[Наталья]

С большим волнением прочитала все стихи, которые Вы, Татьяна Борисовна, так бережно собрали и принесли в нашу Гостиную. Какие талантливые земляки ушли от нас!
Позже я еще расскажу о том, чьи строки особенно тронули мою душу. А сейчас — про Андрея Шабунина. Я с ним не была знакома, из всех его стихов знала только два. Но, прочитав их однажды, запомнила навсегда. Поэтому и хочется мне внести правку. В стихотворении "Кандалакша в Ленинграде" первые строчки мне запомнились не так, как привела Татьяна Борисовна:

Свежим ветром разломан и вспорот,
Словно сахар, ладожский лёд,

а по-другому:

Свежим солнцем разбужен и вспорот,
Тает сахаром ладожский лёд.

Это, на мой взгляд, звучит лучше, и именно так, вероятно, и написал Андрей. И ещё: вместо

Значит, слава его трудовая
В этом имени гордо живёт.

мне припоминаются строчки:

Значит, слава его трудовая
В ритме будней звенит и поёт.

Стихотворение "Когда увидишь женщину слепую" я много лет назад услышала по радио. Оно меня очень тронуло, я его записала, запомнила, и мне хочется, чтобы в Гостиной оно сегодня тоже прозвучало. Воспроизвожу его по памяти, поэтому прошу простить возможные ошибки. Буду очень рада, если кто-то, имеющий это стихотворение в отпечатанном виде, поправит меня.

Когда увидишь женщину слепую...

Когда увидишь женщину слепую,
Спеши помочь, других опередив.
Ты выведи её на мостовую
И бережно до дому проводи.

Прощаясь с ней, вглядясь в глаза слепые,
В жестокие багровые рубцы,
Представь себе: война, передовые,
В атаку бросившиеся бойцы.

За взрывом — взрыв. Звенит осколок тонко —
Протяжный, рвущий душу мины вой,
А к раненому медсестра-девчонка
Ползёт бесстрашно с сумкой полевой.

Она живых у смерти вырывала
В тот страшный год в дыму военных гроз.
Не зря бойцы ей руки целовали.
И плакали. И не стыдились слёз.

Когда увидишь женщину слепую,
Спеши помочь, других опередив.
Ты выведи её на мостовую
И бережно до дому проводи.

PS. Прошло значительное время, и я все же нашла правильный, отпечатанный в частной газете Ефима Федотовича Разина, вариант этого стихотворения. Смотрите дальше.

[Дмитрий Коржов]

О Шабунине мне когда-то рассказывала есениновед Валентина Евгеньевна Кузнецова.
Стихи, конечно, простецкие, незамысловатые, но хорошие — по духу, по настроению...

[Наталья]

Сегодня, 15 сентября, день памяти мурманского поэта довоенной поры Александра Подстаницкого.

Александр Витальевич Подстаницкий (15 сентября 1921 — 28 июня 1942) — мурманский поэт и журналист. Он писал о любви, но ушел из этой жизни, недолюбив, совсем молодым. Много своих стихов посвятил Победе, которую ему так и не довелось увидеть.
Местом его рождения в одних источниках указывается Петроград, в других посёлок Умба Мурманской области, в третьих город Мурманск. Детство Александра Подстаницкого прошло в селе Пулозеро Мурманской области, где его родители работали в начальной школе учителями. Переехав в Мурманск, их семья поселилась в деревянном бревенчатом доме на площади Пяти Углов. Учился в 18-й и 10-й школах на проспекте Сталина (сейчас проспект Ленина). Первые стихи были опубликованы в газете «Полярная правда». В 1939 году после окончания школы стал сотрудником редакции газеты «Комсомолец Заполярья», в командировках изъездил весь Кольский полуостров. В конце 1940 года по воинскому призыву Александр Подстаницкий попал в омскую лётную школу. В начале Отечественной войны был направлен в 42-й авиаполк 36-й авиационной дивизии дальнего действия воздушным стрелком-радистом в звании сержанта. За отличие в боях получил орден Красной Звезды. Награжден посмертно орденом Красного Знамени. 28 июня 1942 года погиб в воздушном бою у станицы Коротыш под Орлом. Мурманским издательством выпущена книга Александра Подстаницкого «Недопетая песня» тремя изданиями. В Ленинском округе Мурманска в его честь названа улица Подстаницкого, установлена памятная доска. Об Александре Подстаницком снят телевизионный фильм «Недопетая песня».

«...Сей доблестный вояка,
Отважный ас, гроза больших высот,
На самом деле волком выл от страха
На высоте две тысячи пятьсот.»

Предлагаю вашему вниманию некоторые стихи Александра Подстаницкого, добыла я которые, конечно же, из Всемирной Паутины:

Гимн улыбке
Знаю — будет лучшим
Тот в походе дальнем,
Тот в любом аврале
Ни за что не сдаст,
Кто увозит в море
Поцелуй прощальный,
Кто уносит в сердце
Свет девичьих глаз.
Жарко будет парню
В океане зыбком,
Он в пургу и стужу
Не замёрзнет, нет,—
Если сердце греет
Девичья улыбка
И над койкой в кубрике
Есть её портрет.
Сквозь седую кипень
Неуёмных шквалов
Те из нас смелее
Корабли ведут,
Кто отлично знает,
Что опять к причалам
Повстречать любимых
Девушки придут.
Разбегайтесь, ветры,
В крике чаек зыбком!
Разыграйся штормом,
Море-великан!
Разнесите миру
Этот гимн улыбке,
Девичьей улыбке
В сердце моряка.
1940 год.

Мурманск вечером
Мурманск, город мой широкоплечий,
Грудью дамб улёгся на залив.
День ушёл. У окон бродит вечер.
У причалов сердится прилив.
Рядом, у красавца-ледокола,
Что в ледовый рейс уйдёт с утра,
Мирно отдыхая у приколов,
Маленькие спят траулера.
Лишь в порту лебёдок визг обычный,
Новый деррик над углём кряхтит —
В трюмы пароходов заграничных
Грузят лес и камень-апатит
Город мой, твой аромат и скалы,
Что стоят кругом, тебя храня,
Сделать руной новой Калевалы —
Вот мечта заветная моя
Бег оленьих райд, болота, кочки
И озёр нетронутую гладь
Срифмовать бы в песенные строчки
И потом с любовью распевать!
В них прочесть, как топкими лугами
Двадцать лет назад ходил туман,
Как сражались деды-партизаны
Против интервентов-англичан.
День ушёл. Окутал город вечер,
И над Колой — первая звезда.
Тихо всё. И лишь ветрам навстречу
В Ленинград уходят поезда.
Спи же, Мурманск, крепким сном окован.
Из Кремля курантов слышен бой…
Отдыхай: он делом завоёван,
Этот отдых, славный город мой!
Июль 1940 г.
* Деррик — передвижной подъёмный кран

Подорожная
Замело до крыш село Пулозеро
Поутру порошей снеговой,
Синим льдом надолго приморозило
Тонкий след упряжки беговой.
— Вспоминай! — ей прошептав вдогонку,
Попросил я ветер: — Полети,
Накажи упрямице Олонге
Не служить помехой на пути.
Пусть ей горы полем ровным станут,
Пусть луна горит теплей костра,
И бежать олени не устанут
По звериным тропам до утра.
…Чтоб легко любимой ехать было
И никто в пути не помешал,
Чтоб меня она не позабыла,
Последить я ветер посылал!

Любимой
Тропами оленьими
Путь тяжёл и долог,
У озёр болотистых
Каждый шаг опасен,
Но идёт уверенно
Маленький геолог,
Девушка, которую
Называют Асей.
Сколько вёрст отмерено,
Не видать усталости,
Где б ни шли дороги —
Высоко ли, низко,—
Далеко до осени,
Далеко до старости,
Значит, юность пенится,
Значит, счастье близко.
Величаво высятся
Скалы сопок голых,
Стынет в блюдце-озере
Синяя вода.
Проникай поглубже
В недра тундр, геолог,
Отыщи, где скрыты
Уголь, нефть, руда.
Коль страна великая
Их найти доверила
Синеглазой девушке,
Что ж — не подведи:
Снова смеряй вёрсты,
Что уже отмерила,
То, что было пройдено,
Заново пройди.
…Тропами оленьими
Путь тяжёл и долог
У озёр болотистых,
В тундре нелюдимой,
Но идёт уверенно
Маленький геолог —
Та, о ком мечтаю я
И зову любимой!
Октябрь 1940 г.

После вылета
Знает каждый, как необходимо,
Возвратясь с задания, опять
Маленькую карточку любимой,
Не стыдясь друзей, поцеловать.
Позабыть хотя бы на минуту
Песню боя, что ревел мотор,
Боль в плечах от лямок парашюта,
Пулемётов быстрый разговор.
И вот так — портрет в руке сжимая,
Широко и радостно вздохнуть,
Тёплый шлем и унты не снимая,
Под тенистой плоскостью заснуть.
Хорошо, когда тебе приснится
Дальних улиц шумная гроза,
Смех весёлый, чёрные ресницы,
Озорные синие глаза…
Ширь полей… И где-то над лесами
В синем небе самолёта звук,
Чтоб проснуться по тревоге вдруг,
«Есть в полёт!» — сказать, блеснув глазами,
И опять над вражьими тропами
Опорожнить мощный бомболюк.
Июнь 1942 г.

Дружба
Когда уходит в бой твой друг крылатый,
На важное задание летит
И ты ему помашешь из квадрата
И пожелаешь доброго пути,—
Ты чувствуешь, как громко сердце бьётся
Как глупая мыслишка промелькнёт:
«Вернётся ли? Вернётся ли?»
— Вернётся! —
Кричишь друзьям уверенно:
— Придёт!
И всё ж часами не спускаешь взора
С ночных небес. И ждёшь, и ждёшь сильней:
Не слышен ли знакомый гул мотора,
Не видно ли условленных огней?
— Летит! Летит! — И больше слов не нужно,
Всё сказано и понято вполне.
Всех дружб дороже нам — такая дружба,
Рождённая в боях, в дыму, в огне.
Июнь 1942 г.

Всем, кому интересна личность Александра Подстаницкого, его поэзия, советую прочитать статью Дмитрия Коржова "Подстаницкий без прикрас и мифов" в "Мурманском Вестнике" http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=200908211784. Статья эта является на самом деле рецензией на книгу «Александр Подстаницкий: стихи, воспоминания, боевая судьба» (составитель — Владимир Сорокажердьев).
Фото Александра Подстаницкого и фрагмент его мемориала смотрите в нашем фотоальбоме: http://www.kandalaksha.org/gallery_poet ... snum=69299

[Наталья]

КОВАЛЕНКОВ Александр Александрович
(1911, Новгород - 1971, Москва)

Поэт. Во время Великой Отечественной войны служил в редакции газеты Карельского фронта «В бой за Родину», бывал на Кольском Севере. После войны работал в Литературном институте им. А. М. Горького, руководил поэтическим семинаром.

НЕБЫВАЛЬЩИНА

Бабка старая, причитая,
Прячет в погреб своих внучат,
Чуя волка, беду встречая,
Пароходы в порту мычат.

Вот он, чёрный, лазейку ищет,
Пробирается в облаках…
Щерит зубы — и бомба свищет,
Разбивая домишки в прах.

Беломорье видало виды
И в недобрый и в добрый час,
Не прощало врагу обиды,
Не простит и на этот раз.

Сосны грохотом оглоуша,
Бьёт зенитка, визжит снаряд…
Наземь рушится волчья туша,
Клочья шерсти её горят.

В розоватых кустах молочая
Догорает, чадит скелет…
В стёклах окон обозначая
Небывальщины жёлтый свет.
1941 г.

ОГЛЯДКА

Вонзилась в память как заноза:
Есть под Москвой одна берёза
Необъяснимой красоты,
Глядит на Истру с высоты.
Она стоит как утвержденье,
Что жизнь моя не наважденье,
Не грохот мрака и огня
В ночных лесах за Кандалакшей,
Где топчет торф и снег размякший
Войны чугунная ступня,
А неотступная защита
Тебя, чьё имя не забыто,
Полей, где детство сказкой стало,
Где юность счастье разыскала,
Но не успела рассмотреть
Людей, которые мне дали
Любовь, чтоб видеть эти дали,
За что не страшно умереть.


СПОЛОХ

Елки к морю подбежали,
Чтоб на синее взглянуть,
А оно лежит в печали,
Льды ему сдавили грудь.

— В Кандалакше мы бывали,—
Я скажу когда-нибудь…
Там война дала поблажку,
Мне позволила в пути
В полушубке нараспашку
Близко к счастью подойти;

Подойти, позабывая
Все заботы, все дела…
Ах, хорошая какая
Там Снегурочка жила!

Поглядеть — совсем девчонка,
А сумела мне вернуть
Всё, что в холоде, в потёмках
Стало гаснуть и тонуть.

Всё, что детской лаской мило,
Светом юношеских глаз,
А и сказано-то было,
Может быть, десяток фраз.

Вспоминай, душа, сиянье,
Хвойный запах, звёздный лёд,
Эту встречу без прощанья —
Сполох северных широт.

[Наталья]

vkontakte, в группе "Кандалакша" http://vkontakte.ru/club14078, Лена Рыхлова сделала нам замечательный подарок: видеоролик под названием "Кандалакша. Поморское село". Посмотрите интервью, взятое Леной у нашего замечательного земляка ЕФИМА ФЕДОТОВИЧА РАЗИНА. В ролике он, конечно, уже старенький, больной, но еще очень живой. И говорит он, конечно же, о Кандалакше, о ее истории.
Под впечатлением от встречи на экране с Ефимом Разиным достала подаренную его женой и припрятанную мною до лучших времен (когда выйду на пенсию и смогу читать днем) подборку его частной газеты "Наша память". Еще раз попробовала почитать — нет, с моим зрением это уже большая проблема. Бумага дешевая, пожелтевшая (где было взять денег на дорогую-то?), шрифт мелкий (больше текста влезет на полосу), качество печати тоже никудышное — высокая печать уже ушла в историю. Но как же хочется познать все, что автор хотел нам рассказать.
Листаю газеты. И вдруг вижу то, что искала — стихи Михаила Зинова и стихотворение Андрея Шабунина "Когда увидишь женщину слепую". Вот уж это обязательно, хоть через лупу, прочитаю и сегодня же наберу на этой странице.
Есть у меня еще и компьютерный помощник — программа FineReader. Посмотрю сейчас, по силам ли будет ему разобрать то, что моим натруженным, наболевшим глазам невмоготу. Он все же помоложе будет! Доложу результаты наших переговоров. Мечтаю, конечно, что когда-нибудь тексты этих газет будут набраны и изданы отдельной, очень ценной исторической книгой.
Ну, все. Пошла к помощнику договариваться.

[Наталья]

Михаил Зинов
Я его хорошо помню. Когда была еще совсем девчонкой и работала в типографии, он уже был корреспондентом газеты "Кандалакшский коммунист", писал очень интересные статьи, которых ждала вся Кандалакша, и я смотрела на него издалека с почтением и обожанием. "Миша Зинов", — так называл его Ефим Федотович, так и сейчас, как доброго друга и брата, называет Татьяна Борисовна Фабрициева.
Открывая "Страницы памяти" Гостиной, я обмолвилась, что Ефим Федотович Разин, если бы жив был, порадовался бы за нас и обязательно принял бы участие в нашей работе. Вот ведь как получилось — Ефима Федотовича нет, а помощь от него мы получили. Информацию об авторе и его стихотворение я взяла из частной газеты Разина "Наша память". Итак,

ЗИНОВ Михаил Васильевич.
После окончания лесотехникума работал мастером леса на лесопункте Моша. Служил в армии. Затем — работа в СМП-314, в аппарате горкома КПСС, в редакции газеты «Кандалакшский коммунист». Отсюда подался в Мурманск редактором «Комсомольца Заполярья». Многие годы отдал потом «Полярной правде». Покинул работу, тяжело заболев.
Стихотворение из газеты «Кандалакшский коммунист, 8 мая I960 года.

ВОТ ДЛЯ ЧЕГО ТОГДА ВЫ ВОЕВАЛИ

Взметнулось знамя
Птицей над рейхстагом,
Последний выстрел
Вспыхнул и угас...
По площадям прошла
Победным шагом
Сама победа,
Прославляя вас.
Давно как будто
Всё случилось это,
Но дня того
Никак не позабыть.
В тот день вы Мир
Вернули на Планету,
Чтоб мог народ
Опять спокойным быть.
Чтоб никогда ничьи
На свете дети
Не просыпались
Ночью от тревог,
Чтоб был простор небес
Лазурно-светел,
Чтоб каждый жить
Сто лет и больше мог.
И чтоб любовь
Не ведала печали,
Чтоб от девчат парней
Не брали в бой.
Вот для чего
Тогда вы воевали.
...и те, кто больше
Не придет домой.
Давно как будто
Все случилось это.
Но дня того
Нельзя нам позабыть!
...В молчанье встаньте,
Люди всей Планеты,
За Мир отдавших жизнь
Сейчас наш долг почтить.

[Наталья]

И опять — спасибо Ефиму Федотовичу Разину!
Чуть раньше, обсуждая творчество Андрея Шабунина, я горевала о том, что не могу найти правильный вариант его стихотворения "Когда увидишь женщину слепую..." Просила тех, у кого есть это стихотворение, прислать мне его текст. Помог Ефим Федотович. В его частной газете "Наша память" я увидела это стихотворение. Читайте:

АНДРЕЙ ШАБУНИН
Когда увидишь женщину слепую...
Когда увидишь
Женщину слепую,
Спеши помочь,
Других опередив.
Ты выведи ее на мостовую
И бережно до дома проводи.
Прощаясь с ней,
Вглядись в глаза слепые,
В жестокие багровые рубцы.
И вдруг представь:
Война, передовые,
В атаку бросившиеся бойцы...
За взрывом — взрыв.
Пронзительно и тонко
Визжат осколки,
Дым над головой.
А к раненому
Медсестра-девчонка
Спешит с холщовой
Сумкой полевой.
В который раз
Под бешеным обстрелом,
Едва-едва
Успев передохнуть,
Она ползет
В пилотке обгорелой
Жгут наложить
И рану затянуть...
Она живых
У смерти вырывала,
Чтоб вновь ползти
В дыму военных гроз.
Не зря бойцы
Ей руки целовали
И плакали,
И не стыдились слез.
Уже казался путь
Совсем недлинным,
Уже весенний дух
Пьянил бойцов,
Когда в бою
Под городом Берлином
Ей взрывом мины
Обожгло лицо.
С тех пор стал мир
Слепым потоком звуков
И образов,
Что в памяти живут...
Когда рубцы
Ощупывают руки,
Пред ней бойцы
Спасенные встают.
И в сердце старый
Слышится мотив,
Напомнив ей
Девчонку молодую...
...Спеши помочь,
Других опередив,
Когда увидишь
Женщину слепую.

[vercola77]

В субботу, 30 января, мы отмечали очередную печальную дату - уже три года нет с нами выдающегося писателя Николая Александровича Скромного. Его тетралогия "Перелом", посвященная трагическим событиям периода коллективизации, была отмечена многими литературными премиями, в том числе и Большой литературной. Этот роман официально рекомендован для чтения старшеклассниками наряду с общепризнанными работами М.А. Шолохова. Готов сценарий фильма по этому произведению, идут переговоры с киностудиями.
Все это хорошо. Только грустно стало от того, что почтить память Николая Александровича собрались очень немногие почитатели и коллеги по литературному цеху. Флотские сослуживцы и многие писатели, к сожалению, не пришли. Наверное, нашлись дела поважнее, чем установка памятника на могиле человека, с которым когда-то дружили и служили.
Это к вопросу о памяти в названии этой страницы...

[Наталья]

Да, действительно, все мы виноваты перед ушедшими, в том числе и наша Гостиная. Ведь фотографии Николая Скромного в своем фотоальбоме мы разместили, а творчество его на ветке Кольских поэтов никто так и не представил.
Есть у кого-нибудь стихи Николая Скромного?