Стихотворение гениального Человека, психиатра, писателя и поэта, иллюстрирующего свои замечательные книги выразительными рисунками, Владимира Леви:
* * *
Вселенная горит. Агония огня
рождает сонмы солнц и бешенство небес.
Я думал: ну и что ж. Решают без меня.
Я тихий вскрик во мгле. Я пепел, я исчез.
Сородичи рычат и гадят на цветы,
кругом утробный гул и обезьяний смех.
Кому какая блажь, что сгинем я и ты?
На чем испечь пирог соединенья всех,
когда и у святых нет власти над собой?
Непостижима жизнь, неумолима смерть,
а искру над костром, что мы зовем судьбой,
нельзя ни уловить, ни даже рассмотреть...
Все так, ты говорил — и я ползу как тля,
не ведая куда, среди паучьих гнезд,
но чересчур глупа красавица Земля,
чтоб я поверить мог в незаселенность звезд.
Мы в мире не одни. Бессмысленно гадать,
чей глаз глядит сквозь мрак на наш ночной содом,
но если видит он — не может не страдать,
не может не любить, не мучиться стыдом...
Вселенная горит. В агонии огня
смеются сонмы солнц, и каждое кричит,
что не окончен мир, что мы ему родня,
и чей-то капилляр тобой кровоточит...
Врачующий мой друг! Не вспомнить, сколько раз
в отчаянье, в тоске, в крысиной беготне
ты бельма удалял с моих потухших глаз
лишь бедствием своим и мыслью обо мне.
А я опять тупел и гас — и снова лгал
тебе — что я живу, себе — что смысла нет,
а ты, едва дыша,— ты звезды зажигал
над головой моей, ты возвращал мне свет
и умирал опять. Огарки двух свечей
сливали свой огонь и превращали в звук.
И кто-то Третий — там, за далями ночей,
настраивал струну, не отнимая рук...
Мы в мире не одни. Вселенная плывет
сквозь мрак и пустоту — и, как ни назови,
нас кто-то угадал. Вселенная живет,
Вселенная летит со скоростью любви.
А следующее стихотворение Владимира Леви я хотела бы посвятить Николаю Колычеву, представить его как ответ на стихотворение Николая "Песня" (помните, есть у него там такие строчки: "Прежде чем душа к старости печкой поутру — выстынет"):
* * *
Душа, не умирай. Душа, питайся болью.
Не погибай, насытиться спеша.
Надежда — злейший враг. Гони ее с любовью.
Безумием спасай себя, Душа.
Во взлете весь твой смысл, во взлете — и паренье
над суетой — ты крылья сотворишь
из кожи содранной,
и яд стихотворенья
заменит кровь,
и ты заговоришь.