Геннадий » 23 янв 2010, 21:08
Дорогая Татьяна Борисовна!
Душа человек, умница и заботница!
Спасибо на добром слове.
Ваши воспоминания и размышления прекрасны даже с литературоведческой точки зрения.
Спасибо за напоминание "СЕВЕР МНЕ СИЯНИЕМ ПОМАШЕТ..." Это на самом деле лучше. Учту.
Несколько слов о Севере. Вы, конечно, подлинный патриот Севера, его выразитель, сказитель и оберегатель.
Меня же Север только окликает — и я откликаюсь. А вообще я дитя полей. Но понял это именно через Север. Поэтому у меня и ритм другой, и интонация, и душерасположение.
Вот Коля Колычев — певец Севера. Настоящий и, как нынче говорят, классный. Кандалакша должна его ценить и думать, что придёт время — и его имя будет в Кандалакше увековечено. И грустно будет, если потомки увидят нынешнее небрежение к такому таланту, он ведь плоть от плоти Кандалакши. В нём даже Кандалакши больше, чем её в самом городе и окрестностях, потому что слово имеет свою особую глубину.
Я недавно на выставке купил два хороших этюда. Один "Река Канда", а другой — пейзаж с новым храмом в Кандалакше, за рекой. Художник Василий Личутин из Архангельской области, брат известного писателя Личутина Владимира. Так что к Северу тянусь и тянусь. Постоянно смотрю фотографии Бориса Гуреева — у него прекрасные выставочные фотографии, они передают не только факт и информацию, но и обаяние, красоту и некую северную ноту. Вообще Борис — гений места, которое называется Кандалакша. Спасибо ему.
Дорогая Татьяна Борисовна, в знак уважения посылаю Вам несколько моих новых стихотворений, которые ещё нигде не опубликованы. Выбирал разные по темам и настроению. Одно из них навеяно воспоминанием о Севере.
И ещё. Собираюсь на днях послать Вам несколько экземпляров моей новой книги, для Вас и Ваших друзей.
Гена Иванов.
Посмотрите стихи:
* * *
Кто попробовал воду из Нила,
Будет вечно стремиться в Каир.
Николай Гумилёв
По берегу Нила и я проходил.
Но воду из Нила не пил я, не пил.
А если бы выпил я воду из Нила,
Меня бы могила тогда приютила.
Из речки далёкой, родной, полевой
Могу ещё выпить стаканчик-другой.
Могу из Байкала — я пил из него.
Из Нила, о, нет, — ни глотка одного.
Уж грязное очень течение Нила —
Хоть, может, прекрасное
для крокодила.
Птицы
На Кавказе в этот раз я не увидел ни одного орла.
Странно.
Мой друг Магомед сказал,
Что орлам стало противно смотреть
На нынешних горцев —
И они улетели…
Это, видимо, горькая шутка.
Но как-то не по себе делается,
Когда подумаешь,
Что вдруг птицы на самом деле
Поймут,
Что мы не достойны их чудесных песен,
Их стремительных и гордых полётов,
Их красоты —
И покинут нас.
Нынешняя жизнь в России
Недостойна прекрасных птиц.
Старуха
Это ели в снегу, это ели в снегу, это ели.
Это избы в снегу, это избы в снегу — надоели.
Надоели снега, холода, холода — сколько можно.
Утром — ночь, в полдень — сумерки, печку топи —
Тошно.
То ли дело тут летом — цветы и река. То ли дело!
И сегодня душа из тяжелой зимы улететь захотела.
Вот сидят мужики, самогонка стоит,
Всё один подливает…
И старуха сидит, с ними вместе сидит —
А душа улетает…
…………………………………………….
Улетает она в деревенскую давнюю даль —
Отлетает куда-то привычная сердцу печаль.
Вспоминает она молодые девичьи года,
Пела песни и голос её отмечали тогда.
Вспоминает она мир деревни совсем не такой,
Тот, что нынче все видят с его бесконечной тоской.
Вспоминает она многолюдье, и свадьбы, и клуб.
А заведующий клубом ей был за гармонику люб…
Всё другое там было, хоть не было сладко всегда,
Там, конечно, и бедность, и дикость была, и беда.
Но там главное было — там жил и работал народ,
А теперь, получается, он не работает и не живёт.
Веселее там было, хоть не было «Фабрики звёзд»,
Каждый пел, как умел, и плясал, и стоял во весь рост…
А сегодня — пришиблены люди, куда ни взгляни.
И порою, как тени, а вовсе не люди они.
…Возвратилась душа. Посмотрела старуха кругом.
Мужики гомонят, называют кого-то врагом.
Смотрит ангел на всё это, смотрит на то, что внизу.
А по радио что-то опять говорят, говорят про слезу…
Вечность
Когда-нибудь все кончатся туманности,
И мы вернёмся к ясной первозданности.
Но после этой ясной первозданности
Ведь нам опять захочется туманности.
Но есть ли путь обратный — до туманности
Из той, обетованной, первозданности?
Предновогоднее
Я полдня нынче парился — парился, просто сидел,
На усадьбы глядел, на сугробы глядел в огороде,
Просто так отдыхал — что-то думалось мне, что-то пел,
Вспоминал год ушедший и думал о будущем годе.
Мир, конечно, суров, и безжалостен он и жесток,
Но я стряхивал мысли об этих реалиях-былях:
Снегом резко натёршись, быстрее бежал на полок
И лупил себя веником так, что взлетал, как на крыльях.
Мы ещё окликаем друг друга, ещё мы живём.
Эх, какая на изгородь шустрая села синица!
Окачусь напоследок водой с ледяным хрусталём!..
Надо жить, надо петь, надо к доброму в мире стремиться.
* * *
(беломорское воспоминание)
Я в юности сорвался со скалы —
И за неё держался я до крови,
Чтоб не сорваться дальше.
А внизу
Лежали камни-валуны, и море
Лизало их и пеной покрывало.
Так я теперь, мне кажется, держусь
За женщину, с которой жизнь я прожил.
Которой много я принёс страданий,
С которой много радостей я знал.
А море лижет валуны — и бездна
Внизу зияет… Я тогда упёрся
В какой-то выступ и наверх поднялся.
Тогда я чудом не сорвался вниз.
Как я хочу, чтоб чудо повторилось!