Влюблённые в Кандалакшу

[Наталья]

Вот как пишут те, кто влюблен в Кандалакшу. И неважно, где они живут. Они были и остаются нашими земляками. Мы, как написала мне Тамара, "качаемся на одной волне" — на волне любви к родному краю, на волне ощущения красоты, на волне любви к поэзии. Спасибо, Тамара, что Вы доверили нам свои сокровенные строки. Стихи очень интересны, музыкальны, образны.
Было бы очень жаль, если б они не прозвучали в нашей Гостиной.

[Люба Прохорова]

22 янв 2009, 19:19 (копия)

Куриловым
Тамара и Геннадий, здравствуйте!
Рада поприветствовать Вас в нашей литературной гостиной! Не так давно появилась она на сайте Кандалакши, но уже привлекла многих. Некоторые из моих друзей не имеют доступа к интернету, и я всегда рассказываю им о том, что нового в гостиной, перечитываю стихи, с которыми здесь познакомилась.
Когда я увидела Вашу фамилию, сначала не поверила. Раньше для того, чтобы прочитать ваши стихи, я выходила на Ваш сайт, на Вашу страничку. Несколько раз прочла стихи, переданные Тамарой в гостиную, перечитала сборник, который появился у меня после знакомства с Вами.
Мы с мужем Виктором вспомнили день встречи с Вами у нас дома. Это было в сентябре 2006 года. Вы пришли, и мы слушали песни в исполнении Геннадия. Чуть позже пришел мой двоюродный брат, который приехал из Москвы всего на несколько дней. Он тихо прошел в комнату и сел в кресло. Это было в девятом часу вечера, и так мы просидели до двенадцати ночи. Никто не разговаривал — как сели, так и слушали песню за песней. А когда Вы стали собираться домой, у порога Геннадий вспомнил, что еще не все песни спел, а есть еще и еще, которые ему нравятся, и он очень хочет их исполнить. И не могли разойтись. Только когда Вы ушли, мы стали разговаривать с братом. Он так и просидел в кресле молча, не смея что-то спросить, боясь нарушить этот замечательный вечер.
Я часто перечитываю ваши стихи. Но услышать их в исполнении автора, да еще узнать от него историю их происхождения — это намного интереснее. Поэтому так хочется мне повторить эту встречу!

Люба Прохорова

[Валерий]

19 ноя 2008, 00:45 (копия)

Очень рад, что появился сайт, дающий возможность присоединиться к людям, так дорогим мне, а именно — к любящим СЕВЕР! Будучи морским офицером на кораблях Северного Флота, мне приходилось бывать в длительных плаваниях, где невольно сравнивались самые различные климатические зоны от почти Полюса до Экватора.
Юг, где тепло и уют, манит многих. СЕВЕР — для настоящих! Я рад, что самые инициативные свои годы я посвятил этому краю, полному суровой романтики, несравненных красот, величайшей в мире любви!
Как художник, который благодаря СЕВЕРУ обрёл настоящие цели, могу добавить, что ни до своей жизни в северных широтах, ни после я не встречал в природе таких чистых красок, таких захватывающих дух просторов, полных величия, такой философии жизни, которая зачастую здесь на грани выживания и цена которой — вечная за неё борьба!
Когда я покидал СЕВЕР, сердце разрывалось на части. Я написал стихи. В них и тоска, и любовь, и вечная благодарность СЕВЕРУ за всё, что он дал мне на всю мою жизнь!

Светило, предвидя разлуку,
Нам дарит неброский уют,
И осени нежные звуки
Над Севером долго плывут,

Природа становится тише
И вот уже дышит едва...
И будет ли голос услышан,
Дойдут ли до сердца слова?

Уж ветер, играя снегами,
Помчался к подножью Хибин,
Качая холодное пламя
На тоненьких ветках рябин!

Тем, кому интересно моё литературное творчество и моя живопись, предлагаю зайти ко мне на сайт:
http://www.val-art.ru
Там есть и мой телефонный номер и адрес электронной почты.
До встречи!
Валерий

[Наталья]

19 ноя 2008, 09:28 (копия)

Валерий! "Кандалакша" в Вашем стихотворении не упоминается, но только потому, что Вы, вероятно, в нашем городе еще не были. Приглашаем. Полюбите Север еще сильнее.
Но как красиво Вы написали о нашей северной рябинке:

Качая холодное пламя
На тоненьких ветках рябин...

Спасибо! Заглянула на сайт по Вашей ссылке. Вы — прекрасный, очень тонкий портретист и обладаете живым, грамотным литературным языком. Пишите и заходите почаще в нашу гостиную!

[Анатолий Цепин]

22 дек 2008, 23:24 (копия)

Здравствуйте, Наталья!
Спасибо, что пригласили меня в Вашу гостиную.
С Кандалакшей у меня связаны самые яркие и самые трудные воспоминания. В далеком 1966 году в составе ССО МИФИ " Кандалакша-66" я прокладывал железнодорожную ветку "Кандалакша-Проливы". Это был мой первый (из пяти) стройотряд, а потому самый трудный и самый запоминающийся. Не буду пока о городе (еще будет время и возможность), а расскажу о курьезном начале своей работы. 30 студентов, отобранных по конкурсу под руководством командира Валерия Гаврилюка, должны были отправиться в Кандалакшу через 3 дня после окончания экзаменов. Но надо же было такому случиться, что на последнем экзамене по историческому материализму я схлопотал двойку. Это была вообще единственная моя пара за все время учебы в институте. Курс вел ярый ленинист профессор Грязнов. Требовал он, чтобы лекции его посещали регулярно, а первоисточники знали почти назубок. Кроме того, он испытывал самое искреннее презрение и нелюбовь (если и не ненависть) к «гнилой интеллигенции» и частенько повторял: вот выучитесь, станете начальниками, напокупаете себе машин, проедете мимо своего старого преподавателя, обдадите грязью и не заметите. А потому, он за свое будущее гипотетическое унижение отыгрывался на нас в реальном настоящем. Гонял нас как «сидоровых коз» по первоисточникам и с наслаждением ставил неуды.
Вообще-то я прочитал практически все, что он рекомендовал. Но, как это всегда бывает, у студента не хватило дня, часа до полной готовности. Из огромного списка необходимых к изучению работ классиков марксизма-ленинизма, может быть, две-три работы прошли мимо моих глаз. А потом, должен же быть какой-то элемент просто везения? Но в этот день фортуна повернулась ко мне спиной, и достался мне, как сейчас помню (и буду помнить уже до конца моих дней), не прочитанный мною труд В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Я, конечно, попытался выкрутиться общими фразами из материалов прочитанного курса, но это был не мой день. Так же как и не день доброй трети группы. Но им было проще. Был последний экзамен, через три дня переэкзаменовка. И у них не рушилась их мечта — в день переэкзаменовки стройотряд покидал Обнинск.
Я горел как швед. Оставалась последняя надежда, что меня переэкзаменуют первым, и я успею к отъезду.
Я честно все еще раз проштудировал. Но опять эта злосчастная работа Ленина не попалась мне на глаза. Тем не менее, я, твердо веря и надеясь, что снаряд дважды не попадает в одно и то же место, явился на переэкзаменовку и вызвался отвечать первым, почти без подготовки (время поджимало). И ответил я прилично на вытянутый билет, и уже втайне радовался за себя. Но, как выяснилось, рано. Как поется у Окуджавы: «И вот, когда от вожделенья уже кружилась голова, не то с небес, не то поближе раздались горькие слова …» и слова эти были вопросом профессора: «А на чем вы срезались в прошлый раз, молодой человек?».
Темнить и юлить не имело смысла, так как дотошный наш профессор был к тому же еще и педантом. Наверняка, где-то у него было отмечено, на чем я поплыл в прошлый раз, и потому я, не скрывая, назвал непрочитанный (и на этот раз) источник и честно признался, что не сумел его достать и прочитать в этот раз. Что нашло на нашего «марксиста-ленинца», не знаю — может, то, что я был в стройотрядовской форме с нашивкой «МИФИ, Кандалакша-66» и при вещах, но поставил он мне в результате твердый трояк — один из немногих за все пять с половиной лет обучения. Но и этому я был счастлив до безобразия. А поскольку вещи мои были при мне, то и в строй я успел, правда, в самый последний момент.
Было легко и, одновременно, торжественно. Было общее возбуждение, суета и улыбки. Мы построились в линейку напротив здания Института, молодые, подтянутые, в форме со значками и нашивками. Не по ранжиру, а как придется, и это лишь подчеркивало неформальность нашего временного объединения. Были в нашем строю ребята со всех курсов, с первого до пятого, и со всех четырех факультетов. Построение было недолгим и мажорным. С коротким напутствием выступили ректор и проректор, партийные и комсомольские бонзы, а потом наш Командир — Валера Гаврилюк.
Валера в то время учился уже на четвертом, а, может быть, уже и на пятом курсе. Лучшего командира отряда я не встречал. Но об этом особый разговор.
В двух словах Валера обрисовал, что нас ждет в следующие два месяца — заполярная Кандалакша.
Это здорово! У меня практически не было опыта дальних поездок, и тут сразу Заполярье. Романтика, прекрасный коллектив, трудная и ответственная работа, что еще желать молодому и неопытному студенту? Кроме того, возможность хорошо заработать. А это не самое последнее достоинство нашей поездки. Тройка по марксизму-ленинизму исключала меня из списка стипендиатов, а на помощь родителей я уже давно не рассчитывал. В общем, предстояли все 33 удовольствия, и настроение от этого было приподнятым.
Галдя и смеясь, дошагали мы до электрички. С песнями под гитару незаметно доехали до Москвы. О билетах не беспокоились — все решал командир. И это было чертовски приятно, когда за тебя уже все продумано и решено. До этого, все два года ездил я из Москвы в Обнинск без билета — как это происходило, отдельная история, не имеющая отношения к происходящему. А главное было то, что ехали мы все вместе на первую (для меня лично) стройку. Было нам весело и спокойно — «за нас думает фюрер», то бишь командир. А командир наш, Валера Гаврилюк, в своем непременном берете, был, напротив, собран и, на вид, озабочен. Потом была Москва, Ленинградский вокзал и, вскоре, поезд «Москва-Мурманск». Все мы ехали в одном вагоне. Валера предъявил кондуктору пачку билетов, и все мы ввалились в плацкартный вагон. Кондуктор пытался пересчитать нашу шумную ораву, но потом махнул рукой на это бесперспективное занятие и пропустил всех скопом.
Не буду больше утомлять Вас описаниями нашего путешествия, скажу только, что добрались мы до места назначения хоть и нескоро, но весело, и поселились в палаточном лагере, который разбили для нас заранее приехавшие квартирьеры.
На следующее после приезда утро была торжественная линейка, потом раздача спецодежды, и тут-то оказалось, что одного комплекта формы нет. Отряд опять построили, сделали перекличку, и выяснилось, что меня в списках нет!
После завала экзамена меня из списков вычеркнули, а восстановить никто не удосужился. Вот так и получилось, что в первом своем стройотряде я присутствовал, а потом и отработал честно почти два месяца — НЕЛЕГАЛЬНО!
И, тем не менее, след моего упорного труда в Кандалакше остался в виде железнодорожной ветки "Кандалакша-Проливы", а в виде документального подтверждения этому у меня осталось Свидетельство о занесении меня в Книгу Почета Строительно-монтажного поезда №34 треста "Кандалакштрансстрой".
Но это все проза жизни, а поэзия немного ниже:

Висят туманы зыбкие —
То дождик, словно изморось.
А мы, такие хлипкие —
В ученье сила вымылась.

Мы, вроде, знаем физику
В теории, а практика
У нас под носом, близенько,
А здесь почти что Арктика.

Когда-то, время давнее,
Сюда ссылали каторжных.
Название кандальное,
И перспектив нет радужных.

Лета минули походя,
Как будто все приснилось.
Жизнь не в кандальном грохоте
Ничуть не изменилась.

Все те ж кирка, да ломики,
Лопаты, робы мокрые,
Брезентовые домики
И мы, всегда голодные.

К работе непривычные,
Долбимся в землю мерзлую.
Ручоночки столичные
Проходят школу грозную.

В мозолях сплошь ладошеньки
И пальчики не гнутся.
И нет как будто моченьки —
Так трудно разогнуться.

Вкушаем жизни физику
Не на словах, на практике.
А тучи ходят низенько,
Ведь здесь почти что Арктика.

Я Вас не очень утомил?
С уважением, Анатолий. г. Москва

[Анатолий Цепин]

Наталья, как и обещал, посылаю в Гостиную еще несколько стихов о тех, уже далеких, но таких памятных стройотрядовских буднях 66-года.

КАНДАЛАКША

Кандалакша, Кандалакша,
Школа жизненная наша.
Заполярных будней чаша —
Проливные небеса.
Ночи белые — отрада,
То ль мученье, то ль награда,
Сердца юного услада
Первозданная краса.

Здесь, задолго перед нами,
Пред ГУЛАГами СЛОНами,
Позвенели кандалами
Предки наши от души.
Здесь, над вечной мерзлотою,
Лишь лопатой, да киркою,
Да кандальною рукою
Город строился в глуши.

Мы, конечно, не злодеи,
Не бомжи, не лиходеи.
Здесь сидим не за идеи —
Лагерь наш — палаток ряд.
Ни одной дозорной вышки,
О которых пишут в книжке —
Мы не зеки, мы мальчишки,
Мы МИФИстский стройотряд.

Беломорье где-то рядом,
И командует парадом:
Сыплет дождь и хлещет градом —
Мы скрипим чрез не могу.
Утешает нас отчасти
За погодные напасти,
Что мороз пока не властен —
Мы на южном берегу.

Полегоньку, понемногу
Длим железную дорогу.
Тянем путь по вешкам строго
Прямо вглубь материка.
Заполярьем не согреты,
В мерзлоте долбим кюветы,
Лишь горячие приветы
Согревают нас слегка.

Под нагрузками тройными
Стали мы чуть-чуть иными.
Под дождями проливными
Лишь с лопатами, как встарь.
Заполярное горнило
Обожгло и закалило,
И из воска сотворило
Нержавеющую сталь.

* ГУЛАГ — Государственное Управление лагерей,
**СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения


СТРОИМ СЕБЯ

Да, в Кандалакше условия не те!
Строим дорогу мы на мерзлоте.
Перелопатить за лето должны
Горы щебенки, песка и земли.

Руки к лопатам давно прикипели,
Пальцы мозолями сплошь огрубели.
Роем кюветы, даем габарит,
Мудрость народная что говорит?

Больше бери и подальше бросай.
Пока летит — отдыхать успевай.
Просто, доходчиво, очень понятно,
Если втерпелся, то даже приятно.

В тельник впитались и дождик, и пот.
С серого неба без устали льёт.
Ветер холодный и только работа
Нас согревает до жаркого пота.

Дождик как дождик — вода под ногами.
Месим тяжелую грязь сапогами.
Ломом тревожим земли мерзлоту,
Верим упрямо в свою правоту.

В право работать до крайней черты.
В право сжигать за собою мосты.
В право стоять на своем до конца.
В право хулить золотого тельца.

Не за туманом и длинным рублем
Мы в это гиблое место идем.
Учимся стойкости, лезем в борьбу,
Сами вершим и пытаем судьбу.

Чтоб не смотрели на нас как на ноль,
Переплавляем усталость и боль.
И под дождем напряженно горбя,
Строим дорогу и строим себя.


ВСЛЕД ЗА ЮНОСТЬЮ ВДОГОНКУ

Фиолетовые склоны —
Вдоль дороги Иван-чай
Протянулся лентой сонной
И тоскливой по ночам.

Бледный отблеск электрички
Разрывает тишину,
По неписанной привычке
Я в коротких снах тону.

Не проехать бы случайно
Полустанок дачный мой,
А тогда хоть с неба манна,
Но пешком шагать домой

По бетонным частым шпалам,
Спотыкаясь в темноте.
5 км — совсем не мало,
Шпалы тонкие, не те,

Что когда-то в стройотрядах
Костылями пришивал
К рельсам туго. Если надо,
То с усердьем рихтовал.

И бежала вдаль дорога
В заполярной мерзлоте —
Там цветов совсем немного,
И леса совсем не те.

Под промозглыми дождями,
Только в плавках и кирзе,
Мы сочувствия не ждали
От Всевышнего уже.

И работали как черти,
Чтоб не мерзнуть на ветру.
Вы не верите? Поверьте,
Я нисколечко не вру.

А одежка под брезентом
Под березкою кривой —
Надевалася к моменту,
Чтоб сухим идти домой.

«Каракатица» — подъемник,
Подобрав домкраты лап,
Вез усталых, в доску сонных
В лагерь, словно на этап.

Вез, постукивая бойко
По проложенным путям —
Пе-ре-строй-ка, пе-ре-строй-ка
И не снилась еще нам.

Мы вперед на четверть века
Не спешили заглянуть.
Для трудяги-человека
Поскорей бы лечь, уснуть.

Стук колес умолк как будто,
Значит, лагерь, вылезай!
Добрались, конец маршрута,
Вот сейчас горячий чай

Сладкий-сладкий, чтобы силы
Молодые возвернуть.
Ты куда, составчик милый,
Ты зачем обратно в путь?

Вот, опять проспал, растяпа,
Полустанок дачный наш.
Надевай, приятель, шляпу,
В ночь по шпалам шагом марш!

По бетонным со щебенкой
В шпальных ящиках битком.
Вслед за юностью вдогонку —
Укатил ведь далеко.

С уважением, Анатолий.

[Наталья]

23 дек 2008, 09:24 (копия)

Анатолий, как же я рада, что Вы заглянули в нашу Гостиную! С большим удовольствием прочитала всю предысторию Вашей поездки в Кандалакшу. И как хорошо, что остались у Вас в память о нелегком труде в нашем Заполярье эти стихотворные строчки!
Да, начала ностальгировать о недавнем прошлом... Стройотряды — это было здорово! Завтра еду в Кандалакшу. Когда буду проезжать Проливы, вспомню о Вашем стройотряде, низко поклонюсь нашей суровой красавице — заполярной земле от Вашего имени.
Надеюсь, что будете в Гостиной частым гостем, и ждет нас еще не один замечательный рассказ о тех тяжелых и прекрасных стройотрядовских днях. И стихи еще будут — у Вас их, связанных с Кандалакшей, я знаю, не меньше пяти. А может, еще напишете. И в Кандалакшу приезжайте. Приглашаем. Особенно там необычно красиво летом.
Наталья

[Наталья]

В том, что гость нашего форума "влюблённых" Анатолий Цепин — человек необыкновенный, сможете убедиться, если заглянете на форум "Жизнь украшают наши встречи".
"Седой чудак", как говорит он о себе в одном из своих стихотворений, Анатолий влюблён не только в Кандалакшу — влюблён в жену, с которой прожил более сорока лет, влюблён в свою работу, влюблён в друзей, влюблён в каждое мгновение своей жизни. Я встречалась с ним на его творческом вечере. Могу сказать, что исходит от него романтический свет, глаза сияют молодостью.
Наш гость — автор многих стихов и песен, но фамилия Анатолия — не только на изданных книжках. Его именем ("цепинит") назван и один из открытых им, геологом, минералов.
Стихи Анатолия, ссылки на некоторые песни, рассказ о творческом вечере — смотрите на форуме "Жизнь украшают наши встречи".
А от Вас, Анатолий, жду новых воспоминаний о работе в Кандалакше — можно как в стихах, так и в прозе.

[Наталья]

Смотрите форум "Жизнь украшают наши встречи", мое сообщение от 26.03.09 под названием: "Встреча с книгой — другом моей юности"

Василия Федорова нельзя назвать "влюбленным в Кандалакшу". Он, скорее всего, никогда здесь и не был. Хотя — кто его знает? Знает, наверное, Владимир Зяблов, который все знает о поэтах, посетивших наши места. Но Владимир никак до Гостиной не доберется, далека и трудна его дорога. Ждем его, терпеливо и преданно.
Но если Федоров и не влюблен конкретно в нашу Кандалакшу, то в его влюбленности в Север сомневаться не приходится. Судите сами. Предлагаю Вашему вниманию четыре его небольших стихотворения.

Север
В лицо нам ветер бьет морской.
К Полярному пришли мы кругу,
И сердце полнится тоской,
Тоскою севера по югу.

Неизъяснимою тоской
По нашей беленькой березке,
По солнцу,
По твоей прическе,
Придуманной когда-то мной.

Где трав зеленые шелка?
Здесь мхи пестреют, как заплаты.
Вот так в одежду бедняка
Притворно рядится богатый.

Здесь иву стужей повело,
А на глубинах под кустами
Окаменевшее тепло
Лежит тяжелыми пластами.

За склады
Каменных углей,
Прикрытых мохом и морошкой,
Холодный север,
Как людей,
Встречаем мы не по одежке.

Не могу назвать это стихотворение моим любимым из федоровских. Не вижу в нем глубокой любви к северу, скорее — экономический расчет. Хотя, может, я и не совсем права. У вас, наверняка, есть собственное мнение. Буду рада с ним познакомиться.
А вот следующие три стихотворения предлагаю вам с радостью, хочу поделиться тем, что мне близко, понятно и дорого.

Карельская береза
Мороз морозил,
Ветры дули.
Всю жизнь,
Безжалостны и злы,
Они ее крутили,
Гнули,
Вязали в скорбные узлы.

И вот шкатулка.
Как красивы
Для нас открывшиеся вдруг
Пересеченные извивы
Ее преодоленных мук!

Гляжу влюбленными глазами
И думаю:
"Она мила
Не тем,
Что мучилась годами,
А тем,
Что все-таки
Жила".

"Как гнется рябина — наверное, что-то болит..." (Николай Колычев)

Рябина
Мне даже страшно —
Так она тонка.
Так высока!
При каждом резком звуке
Дрожит
И от любого ветерка
Все гнется
И заламывает руки.

Придет гроза,
И буря налетит,
Всю до земли согнет
И распластает...
Гром отгремит,
Громада туч истает.
Взгляну в окно:
А тонкая стоит!

Морошка
Пустынно.
Ни тропинки.
Ни дорожки.
Замшелые холмы,
Как волны
В шторм,
И запах
Подмороженной морошки
Напоминает что-то...
Что же?
Что?

И тучи,
И гагары
Слезным криком,
И солнце
Погасающим лучом
Напомнили
О чем-то о великом,
О чем-то скорбном...
Но о чем?
О чем?

Да, да — морошка...
Поданная с ложки...
Представил,
Как в боренье с немотой
Ослабший Пушкин
Попросил морошки.
Вот этой самой,
Кисленькой немножко,
Вот этой самой,
Скромной и простой.

И, глядя
На полярную зарю,
Сказал я тундре,
Что вокруг лежала:
Благодарю.
За то благодарю,
Что в смертный час
Его ты утешала.

А я хочу сказать "спасибо" нашей северной красавице морошке за то, что дарит она силы и вдохновение нашим поэтам Севера — Николаю Колычеву, Елене Рыхловой, Татьяне Фабрициевой, Олегу Бундуру, Геннадию Иванову (он, как и я, наверное, еще помнит ее вкус), всем фениксистам, фениксяткам и тем, кто пишет, но пока находится в неизвестности.

[Наталья]

Не знаю, как это назвать — провидением, седьмым чувством или каким-то другим эпитетом, но случилось следующее. Открыла я несколько дней назад веточку "Влюблённые в Кандалакшу", и с первых же стихов напала на меня грусть. Вот ведь, думаю, была у нас в Гостиной Тамара Курилова, светлые стихи о нашем крае присылала аж из Сан-Диего. Потом она, говорят, приехала опять в Кандалакшу — и исчезла из Гостиной. Болезнь, наверное, у кандалакшских такая, не любят к своим в гости ходить, неинтересно. Кроме Любы Прохоровой, Милы, да изредка Татьяны Борисовны, никто из земляков и не заглядывает. Вот и Тамара исчезла, стоило оказаться на родной земле, и не осталось от нее в гостиной даже фотографии.
Погрустила я, погрустила, а на другой день...
Открываю утром Гостиную — и вижу нового зарегистрировавшегося пользователя: tamara kurilova. Как же я обрадовалась! Тут же отправила ей личное сообщение, попросила фотографии для аватары и в наш фотоальбом.
Пришло письмо от Тамары и Геннадия с фотографиями, приглашением в гости к ним, в Лувеньгу, на новогодние праздники, да еще и с песнями! Песни я выложить не могу (возможности сайта не позволяют), а вот ссылочку на них сбрасываю: http://my.mail.ru/mail/gtkurilov/audio. Те, кто не может встретиться с нашими бардами лично, загляните в Мой Мир по этой ссылке и послушайте их песни. Мне очень понравились и тексты песен, и мелодии, и исполнение.
А сейчас размещу в нашем фотоальбоме совместное фото Тамары и Геннадия. Смотрите.
Аватаркой Тамару Курилову я уже обеспечила (загляните на первую страницу этого форума), а вот kurilova tamara получит ее по почте, и, наверное, тоже разместит. Я сделала ей две аватарки. Может быть, Тамара выберет вторую. Если есть у нее в Гостиной два имени, то вполне могут быть и две фотографии!
И ждем от нее новых стихов!