Путешествие в век XVI нам поможет совершить неведомый карел Ноусиа

Этот «Финляндский источник по географии...» находится в составе большой рукописной книги, написанной в 1555—1556 гг. и носящей официальное название «Регистр жалоб против дворянства в Финляндии 1556 г.». Составлен финским деятелем середины XVI в. Якобом Тейттом по поручению короля Густава Ваза, правившего в то время Швецией и подвластной ей Финляндией; он стал королем, подняв народное восстание, освободившее страну от датского господства.

Рукопись сохранилась в шведском архиве в Стокгольме, текст был опубликован в 1894 году видным финским историком и археографом Куставом Гротенфельтом.

Она содержит текст показаний оказавшегося на финской территории русского подданного. В нем богатые сведения о путях сообщения и вообще о географии пограничных местностей России и Финляндии.

Якоб Тейтт собирал аналогичные данные о внутренних водных и, проходящих по суше путях сообщения лично. Возможно, что интерес к географии пограничных местностей России был связан и с внешнеполитическими событиями той поры — в это время на юго-восточной границе Финляндии развернулась война Швеции и России. И Тейтт, видимо, счел полезным получить от русского подданного географические сведения о соседних с Финляндией северо-русских областях и о путях, связывающих эти области с северной Финляндией.

Из вопросов, поставленных Якобом Тейттом и его помощником русскому подданному, видно, что в Финляндии имелись тогда весьма слабые и смутные представления о географии соседней северной России.

Автора показаний источник называет (с его слов) «Ноусиа русский» или просто «Ноусиа». Выражение «русский», как это часто было принято в те времена, означает не национальность, а подданство.

По сообщениям финских историков Карелии Э. Кууйо и X. Киркинен, имя «Ноусиа» явно карельское, следовательно Ноусиа был карелом из полностью подвластной в то время Русскому государству территории Карелии.

Текст его показаний следовало бы условно называть «Рассказ карела Ноусиа».

«...Вот селения, в которых русские вываривают соль, прежде всего Колансооу (Кола), которая граничит с Норвегией, между тем край Белого моря неизвестен. Кроме того Петцибю (Соловки) и во многих других селениях, которые расположены у Белого Моря. Эта соль бела и вывозится зимой на бесчисленных лошадях».

2 вопрос. «Кроме того, как глубоко Западное море врезается (как ранее было сказано) в Россию, и врезается ли оно настолько, что расположено бок о бок с Финляндией или Норботтеном, и что на его уровне должно быть в Финляндии или в Норботтене».

Ответ. «Прежде всего Белое море граничит напротив Торнио (Торнео) в Норботтене, а эти вышеупомянутые селения почти напротив в России, а именно Кандалаксбю (Кандалакша), которая размером с 4 церковных прихода, и Колансооу (Кола), в которой людей, может быть, как в 5 церковных приходах. Во сколько миль определяют расстояние между Торнио и Кандалакс, этого Ноусиа-русский не знает. Однако он утверждает, что к северо-востоку от Колансооу в море есть остров, русские называют Питцсокан (Соловки), на этом Питцсокане стоит монастырь, который русские называют Петци. Каково расстояние между Петци и Колансооу Ноусиа-русский не знает, он лишь (как было ранее сказано) утверждает, что монастырь Петци стоит к северу от Колансооу.

...Кроме того, Ноусиа-русский сообщил, что у Кандалакс есть торговый город, где покупают очень много лосося, который поднимается из Белого моря. Также много лосося берут в Колансооу, коптится и солится в обоих местах, как ранее того касались...»

Перевод со шведского языка В. Е. Возгрина.

Норботтеи — область у северного побережья Ботнического залива. Современно шведск. Эстерботния, финск. — Похьянмаа.

В тексте дается обзор огромной территории от Белого моря до Ледовитого океана на севере до побережья Ботнического залива на западе (Норботтен) и до Ладожского озера (Невайерви) и озера Ильмень (Ильмайярви) на юге. Не все упомянутые места рассказчик видел собственными глазами.

Внутренние пути — водные — между Корелой и побережьями Ботнического залива и Белого моря, находящиеся там реки, озера, волоки и селения карел Ноусиа знал превосходно и описал в своем рассказе очень подробно. Кстати, упоминаемый город Корела есть нынешний Приозерск на западном берегу Ладоги, до 1948 г. —  Кексгольм.

От Корелы до оз. Пиелисьярви (Пелиссенйярви) единый путь, здесь делится — один к Ботническом заливу, другой к Белому морю. Озеро на территории Корельского уезда вблизи шведской границы оказывалось важным путем скрещения двух главных торговых путей северной Карелии и северной Финляндии.

Пути, о которых рассказал Ноусиа, возникновение их нужно относить еще к XI—XIV вв., когда карелы из основного «племенного гнезда», из карельского Приладожья стали расселяться по огромным просторам Севера, проникли в беломорскую Карелию и Эстерботнию, заселили Карельский берег Белого моря, внутренние районы северной Карелии и значительную часть приботнических земель. Существование обоих путей еще .в XI— XIV вв. подтверждается некоторыми археологическими данными — находками вещей, монетных кладов и отдельных монет того времени в местах, расположенных вдоль этих путей., И с XI—XIV вв. эти пути играли важную роль в судьбах Карелии и карельского народа.

Кстати, по этим путям шли потом шведские военные отряды для нападений на западное побережье Белого моря. По всей видимости, по тому же пути во время русско-шведских войн конца XVI—XVII вв. совершались нападения из подвластной шведами Эстерботнии на Беломорскую Карелию (1581, 1591, 1611 гг.) и в обратном направлении (1592, 1611 гг.).

Ноусиа приводит данные об основных занятиях населения Севера. Он сообщил, что русское население (подразумеваются находящиеся в русском подданстве и русские, и карелы) на побережье Белого моря занимается соляным промыслом и производит столь значительное количество соли, что снабжает солью «почти большую часть России», «соль бела», т. е. имеет достаточно высокое качество (видимо, она противопоставляется серой низкосортной соли) и вывозится с беломорского побережья внутрь страны зимой на лошадях, т. е. по санному пути. Названы главные пункты выварки соли, в т. ч. Кандалакша («Кандалакс»), Здесь мы имеем едва ли не самое раннее в западноевропейских источниках известие о беломорских соляных промыслах и о масштабах их производства. Сообщается также о развитии рыболовства на берегах Кольского полуострова, в Кандалакше и Коле, где добывают, коптят, и солят значительное количество наиболее ценной северной рыбы — лосося. Центром торговли лососем является и Кандалакша.

По-видимому, Якобу Тейтту (и шире — представителям администрации подвластной шведам Финляндии) было уже ранее известно существование Колы, и ее тоже, очевидно, ранее возникшее шведское название; Ноусиа вряд ли не знал русское название — Кола. В записавший по-шведски его показания Якоб Тейтт фиксировал шведское название - Колансооу.

Эти сведения проливают новый свет о времени происхождения селения Кола. До сих пор наиболее ранним достоверным известием о существовании Колы приходилось считать сообщение голландского купца Симона ван Салингена о приходе первого нидерландского корабля в Колу в 1565 г.; тогда это было незначительное селение всего из трех домов, не имевшее ни административных, ни торговых функций. Однако в рассказе Ноусиа в 1556 г., т. е. на девять лет ранее, неоднократно упомянута Кола, причем в двух случаях определено как селение... Текст создает впечатление о Колансооу как о весьма значительном поселении... По всей видимости Ноусиа в Коле никогда не бывал и говорит о ней с чужих слов. Столь же осторожно говорит Ноусиа о развитии рыболовства в Коле: он знает, что там ведутся ловли лосося, но не сообщает, ведется ли там торговля пойманной рыбой, тогда как в той же фразе он прямо указывает, что в Кандалакше существует «торговый город» для продажи такой же рыбы — лосося. Очевидно, он представлял себе, что в Коле сколько-нибудь крупного торга еще не было.

Но факт достоверный: в 1556 г. существовало селение Кола, получившее известность еще раньше и за рубежом, в частности, в среде администрации шведской Финляндии. И время возникновения Колы отодвигается на пару десятилетий ранее, чем можно было предполагать до исследования рассказа Ноусиа.

Из вопросов видно, что у чиновников финляндской администрации, производивших опрос Ноусиа, были весьма туманные воззрения об областях, граничащих с Финляндией с севера и востока. Они слышали о существовании Белого моря, но не были уверены, связано ли оно с «Западным морем» - Атлантическим океаном, не знали, существует ли прямой водный путь из Белого моря в Новгород.

Сведения, сообщаемые Ноусиа, значительно более точны и определенны. Простой карельский крестьянин намного опередил большинство европейских картографов, еще в течение многих десятилетий изображавших Белое море как закрытый бассейн, не связанный с океаном.

Ноусиа точно указал, что Белое море расположено ка уровне северной оконечности Ботнического залива (на уровне селения Торнео, находится  Кандалакша). Он основывался не на каких-то измерениях, а лишь на собственной интуиции, на своих общих географических представлениях, и расположении морей и заливов, прилегавших к северу России и Финляндии.

По всей вероятности, Ноусиа — уроженец и житель северной части Корельского уезда, где он великолепно знает водные пути, озера, реки, селения. Очевидно, из торговых крестьян... крестьян, совершавших ежегодные поездки с товарами по водным путям Северной Карелии и Финляндии и потому великолепно знавших эти пути. Был человеком незаурядным, обладавшим огромной памятью, исключительно высоким для своего времени географическим кругозором.

Этот крестьянин, никогда. не видевший географических, карт и книг, обладал несомненно большими знаниями об огромных пространствах, севера, чем современные ему образованные западноевропейские ученые.

Нельзя не поражаться,, что эти географические представления, не зафиксированные карелами ни графически, ни письменно и хранившиеся лишь в памяти (вероятно, в памяти не одного поколения и выражающие коллективный практический опыт многих людей), в общем правильно отражали реальную действительность, правильно локализовали в пространстве моря, озера, реки, основные направления по странам света.

В то время подобными же или более богатыми сведениями могли обладать и другие карельские торговые крестьяне, но никто не позаботился отразить их географические познания на бумаге и потому очевидны заслуги Якоба Тейтта, записавшего рассказ Ноусиа.

Так благодаря простой случайности в нашем распоряжении оказался ценнейший источник по географии севера России и Финляндии позднего средневековья.

Сейчас Вы познакомились с конспективным изложением работы Игоря Павловича Шаскольского, известного в нашей стране, да и за ее рубежами исследователя истории взаимоотношений народов севера Европы в Средние века. Это не просто интерес любопытствующего человека — «копание» в истории. Все то, что происходило когда-то, имеет прямое отношение к сегодняшнему дню, ибо ссылки на прошлое будит и поползновение тех или других государств к переустройству границ.

И. П. Шаскольский утверждает, что «войдя не позднее XI—XIII вв. в состав Новгородской феодальной респудлики карельский народ с тех пор навсегда связал свою судьбу с судьбой Руси и ее народа». И далее: «...термин «Карелия» для XI—XVII вв. распространяется на всю территорию, населенную тогда и карелами, и весью с ее северными ветвями — людиками и ливвиками; это и территория современной Карелии, и Карельский перешеек, и земли, ныне входящие в состав восточной Финляндии». Это из книги «Борьба Руси против шведской экспансии в Карелии. Конец XIII — начало XIV вв.», изданной в Петрозаводске в 1987 г.

Темы отношений русских людей и карелов И. П. Шаскольский касается во многих своих работах, и углубленное изучение этой темы позволяет нам более четко представить ход истории, во многом трагических событий разных времен.

Еще одно обстоятельство. Наши западные соседи имели самое смутное представление о том, что же находится от них на востоке. Об этом говорит и рассматриваемый «Финляндский источник по географии Северной России и Финляндии середины XVI века». Рассказ карела Ноусиа, попавшего к шведским управителям, надо думать, явился для них «откровением», ибо из него узнавали они пути в неизведанное ими — пути к берегам Белого моря, которыми они и воспользовались в самое ближайшее время.

Конечно, считать, что именно Ноусиа «открыл» им путь на восток, неверно. Ведь наши западные соседи еще и в конце XV века добирались до наших мест, стремясь захватить новые земли. Напомним лишь один эпизод — разгром захватчиков в 1496 году «в заливе между Ковдой и Кандалакшей, где были жестоко разбиты русскими князьями, отчего эта бухта и получила название Княжой губы». Это из записок Симона ван Салингена «О земле Лопии», дошедших до нас, относящихся к середине XVI в. Значит, все-таки и до Ноусиа знали наши западные соседи пути к Белому морю.

Однако и показания карела Ноусиа, и описание земли Лопии, сделанное Салингеном, открывали для иноземцев дорогу на восток. Именно «открытие» мира и побудило католических священников «воевать» православных христиан, называя их «неверными».

Напомним строки из Соловецкой летописи 1589 года:

«7 сентября приходили немецкие люди к морю на поморские места рекою Ковдою...». Были тогда Ковда и другие поморские селения разорены. Еще раньше — 23 мая того же года — уничтожили Кандалакшу. Печальная участь постигла потом Печенгский монастырь, было нападение на Колу...»

Как говорится, у любого события два лица: положительное и отрицательное. Люди всегда стремились познавать землю. Но они же огнем и мечом разрушали то, что было создано до них. Русский подданный Ноусиа открывал для наших западных соседей неведомый для них мир и те шли в неизведанное, чтобы выполнить приказ властей «истребить все, что можно».

Автор:

Разин Е.Ф.

Частная газета "Наша память" № 10. март 1997 г.