Аэродром Алакуртти

Из воспоминаний подполковника Багаева Георгия Фёдоровича, бывшего штурмана 2-й эскадрильи 80 ББАП. " В феврале 1943 года наш 80 ближнебомбардировочный авиаполк (ББАП) базировался на аэродроме Африканда. 21 февраля я совершил боевой вылет на Алакуртти. Ох, этот проклятый аэродром!... Алакуртти было настоящим звериным логовом."

Из воспоминаний Булина Евгения Павловича, бывшего пилота самолёта Ил-2. "На этом аэродроме половина авиации Карельского фронта погибла… Аэродром расположен вдоль реки, а с востока и с запада закрыт сопками. Поэтому заход только с севера и с юга. А зенитной артиллерии на нем было уйма. Этот аэродром был как бельмо на глазу."

Из воспоминаний бывшего летчика 828-го штурмового авиаполка Николая Васильевича Боровкова. "Мы знали, что Алакуртти — орешек твердый. У немцев там на каждой сопке стояли зенитки разных калибров. Над этим опасным гнездом мы уже потеряли многих хороших ребят."

После отхода частей 42 стрелкового корпуса РККА от государственной границы с Финляндией (по мирному договору 1940 года) на рубеж «Верман», немцами, в непосредственной близости от железнодорожной станции Алакуртти был оборудован военный аэродром.

На аэрофотоснимке люфтваффе, датируемом июлем 1941 года, прослеживается взлётно-посадочная полоса в районе ст. Алакуртти. В сводках о потерях 147 истребительного авиаполка указан только один воздушный бой при отражении налёта вражеской авиации на советский аэродром Алакуртти. В этом бою, 10.07.41 года, погиб ком. эск полка Тулупиков Владимир Алексеевич.

Этот аэродром вместе со станцией Алакуртти, в 1940 году, построили советские железнодорожники 6-го железнодорожного батальона. Когда немцы заняли Алакуртти, железнодорожники переживали, что построенный ими аэродром достался врагу и фашистские лётчики летают с него бомбить железнодорожные пути и г. Кандалакшу. На аэродроме имелись самолёты разведчики, которые с раннего утра до позднего вечера летали над железнодорожной магистралью и как коршуны выискивали добычу. Обнаружив на линии двигающийся поезд, они нападали на него или вызывали бомбардировщиков.

В начале войны - с июля по сентябрь 1941 года, на аэродроме Алакуртти не базировались советские самолёты. Об этом свидетельствует тот факт, что при запросе командующих полков или дивизий на авиационную поддержку боевой операции (Кайральский рубеж), самолёты прилетали к её завершению и этими самолётами были "У-2". От Алакуртти до Кайралы расстояние - 40 километров, от Кандалакши до Кайралы - 150 км. Скорее всего, на аэродроме Алакуртти самолёты производили дозаправку.

При освобождении Заполярья, через 9 дней после занятия ст. Алакуртти советскими войсками (23 сентября 1944 года), на аэродроме базировалось около 20 советских истребителей (Ла-5, Як-3 (9д)).

Геоморфология алакурттинской террасы определена долиной реки Тунтсайоки в месте её глубокой меандры (излучены) между грядами сопок.

Долина представляет собой площадь 4 на 2км с абсолютной отметкой 152м над уровнем моря. Сопки обрамляющие долину имеют абсолютные отметки не более 350м. Т.е. высота сопок в непосредственной близости от аэродрома не превышает 200 метров.

После безуспешных попыток немцев овладеть Мурманском боевые действия сместились к югу, на Кандалакшское и Кестеньгское направления. Германское командование перебазировало часть своей авиации на аэродром «Алакуртти» от которого до Кировской железной дороги было всего 100 км, то есть 15 минут полета. Маршрут полета немецких самолетов проходил над глухой лесисто-болотистой местностью, где почти полностью отсутствовали наши посты ВНОС (войска воздушного наблюдения, оповещения и связи). Все это позволяло воздушному противнику появляться в районе дороги внезапно. Поэтому перехватывать вражеские самолеты здесь было очень трудно. Учитывая эти обстоятельства, немецко-фашистское командование перебросило на аэродром до 25 бомбардировщиков Ю-87 и до 25 истребителей Ме-109, а также дальние и ближние самолеты-разведчики Ю-88 и ФВ-189.

Аэродром имел одну взлетно-посадочную полосу размером 1250х120 метров. На нём могло базироваться до сорока самолетов. Бомбардировщики находились на окраине леса, а истребители - преимущественно в ангарах. Там же располагались ремонтные мастерские, гаражи и жилые помещения. На периметре аэродрома стояли доты в человеческий рост. Для подвоза горючего и грузов к аэродрому была подведена железнодорожная ветка.

До сегодняшнего дня в северо-западной части селения Алакуртти сохранились воронки от разрывов авиационных бомб. Современная взлётно-посадочная полоса расположена восточнее ул. Содружества, на месте которой и находился аэродром времён войны.

Ближайший к фронту советский аэродром “Белое море” — полевого типа, построен в годы Великой Отечественной войны, расположен в 18 километрах от Кандалакши, на северо-западной оконечности Кандалакшского залива. Аэродром с одной стороны упирается в водные массивы, с другой стороны окружен заполярными сопками. Размеры аэродрома таковы, что взлет с него с полной бомбовой погрузкой могли произвести только летчики, имеющие хорошую подготовку.

Основным местом базирования советской авиации был полевой аэродром Африканда, расположенный рядом с Кировской железной дорогой к востоку от одноимённого посёлка. Аэродром Африканда представлял собой грунтовую площадку на равнинном плато. Сегодня эта площадка заросла травой и кустарником, а современный аэродром расположен на другом месте -севернее посёлка.

В начале войны 137 ББАП был единственным бомбардировочным авиаполком на Кандалакшском направлении. Основными самолётами полка были скоростные бомбардировшики СБ-2М, которые к 41-му году безнадежно устарели и скоростными назывались словно в насмешку.

1 сентября, после трёхдневных боёв, войска 42 стрелкового корпуса РККА оставили район Алакуртти.

17 октября 1941 года 9 бомбардировщика СБ полка подвергли внезапной бомбардировке обустроенный немцами аэродром и железнодорожную станцию Алакуртти. Результат налета был зафиксирован на фотопленку. Был взорван бомбосклад, на восточной стороне аэродрома, разрушено одно станционное здание и разбит железнодорожный эшелон в вагонах которого, видимо, находились боеприпасы.

Очень интересный факт. 24 октября 1941 года, с рассветом, отряд пограничников 101 полка войск НКВД, полковника Георгия Андреевича Жукова, разгромил этот аэродром, уничтожив более 100 немецких солдат и офицеров, 5 самолётов, 4 лёгких танка. Для скрытного подхода к аэродрому, возглавляемый им отряд, совершил марш в тёмное время суток по тылам противника, преодолев 70 километров (по прямой - 25 км от линии фронта). Целые сутки понадобились аэродромному обеспечению немцев, чтобы возобновить боевые вылеты с алакурттинского аэродрома на советские объекты.

Возможно, что именно после этого нападения, немцы установили несколько дотов на северной оконечности озера Кутуярви, создав там мощный опорный пункт.

5 декабря 1941 года лётчики 137 ББАП снова подвергли бомбардировке аэродром Алакуртти. Немцы не ожидали ночного удара бомбардировщиков и были застигнуты врасплох. В результате бомбардировки возникло 4 пожара.

До этого, 137-й ближнебомбардировочный авиаполк активно поддерживал бои наземных войск 42 стрелкового корпуса РККА, бомбардировал и штурмовал боевые порядки противника, его батареи на опорных пунктах, сосредоточение танков и подходящих колонн, производил воздушную разведку, добывая самые ценные данные о группировках противника, подходе его резервов и постоянно освещая фланги корпуса.

22 августа 1941 года, с потерей связи командованием 42 стрелкового корпуса со своими дивизиями, самолёт 137 ББАП сбросил вымпел над штабом 104 стр. див. с письменным приказом об отходе к Алакуртти, на рубеж реки Тунтсайоки.

 

Взлетали, чтобы победить

 

На правом берегу реки Тунтсайоки, в двухстах метрах от автодорожного моста, на возвышении, стоит памятник - маленький зелёный пикирующей бомбардировщик "Пе-2", устремленный в небо. У подножия серебристого шлейфа, исходящего от этого самолётика закреплён винт одного из двигателей самолёта "Пе-2", найденного в окрестности Алакуртти.

И вот однажды (июль 2012 г), в библиотеке села Алакуртти мне на глаза попалась подборка статей из газет о экипаже этого самолёта.

К сожалению, место падения самолёта мне не известно. Эта информация позволила бы мне уточнить детали последних минут полёта и дать своё трактование произошедшего в утреннем небе над Алакуртти 10 марта 1943 года. Могу только уточнить, что самолёт найден на северном склоне какой-то сопки. От Казанского авиационного объединения им. С.П. Горбунова, на мой запрос с просьбой поделиться информацией ответа не последовало, как его не последовало и от газеты "Комсомольская Правда", напечатавшей первые статьи на эту тему в 1985 году.

У Вагиза Валеева, бывшего секретаря комитета комсомола КАО им С.П. Горбунова, должны были остаться фотографии места падения самолёта и он, как руководитель той поисковой экспедиции мог бы дать дополнительные сведения.

В начале марта 1984 года лётчики мончегорского авиаотряда сфотографировали останки самолёта лежащего на склоне сопки. Останки указывали на тип самолёта - пикирующий бомбардировщик "Пе-2". Поскольку архив военных лет казанские авиастроители не сохранили, то установить имена членов экипажа установить не представлялось возможным. Казанским авиастроителям нужно было железо на пьедестал - памятник своему трудовому подвигу в годы войны.

 

Из-за этого железа и была снаряжена экспедиция завода в глухие места заполярного края. Как это не парадоксально звучит, но именно секретарю комитета комсомола этого авиационного завода, руководителю экспедиции Вагизу Валееву посчастливилось на месте крушения самолёта, в куче мелких обломков, отыскать орден Красной Звезды одного из членов экипажа этой боевой машины.

Вот что писали газеты в начале 1985 года об этой экспедиции:

"14 июня 1984 года на двух вездеходах экспедиция вышла из посёлка Алакуртти. Вездеходы вскоре пришлось оставить - просека кончилась. И сразу началась такая гиблая топь, что, несмотря на зарубки, предусмотрительно оставленные в прошлый раз, страшно было потерять друг друга из виду. Только утром следующего дня , вконец измотанные, члены экспедиции вышли к цели.

Вот он, северный склон сопки, заросший густым мхом. Только вышли из чащи на открытое место и сразу увидели: это произошло здесь. Горящий самолёт, видимо, упал с небольшой высоты, части его были разбросаны в радиусе 50 метров. От удара отвалился хвост, обломались крылья, сильным взрывом разметало фюзеляж. Там, где должна была быть кабина, среди груды покореженного металла белели останки: выброситься с парашютом из горящей машины никто не успел.

Огонь пощадил лишь несколько вещей – кожаная перчатка, клочки от унтов и кожаного реглана, несколько сантиметров парашютного ремня, обломки лыж, фрагмент кислородной маски…

Чудом уцелела полевая офицерская сумка, из которой прибывшая на место падения самолёта немецкая группа изъяла карту и документы, а саму сумку бросила в сторону.

Среди груды мелких осколков руководителем экспедиции Вагизом Валеевым был найден оплавленный орден Красной Звезды с номером №29337. Как удалось выяснить много позже в центральном архиве Министерства обороны СССР, орден принадлежал Борису Сафроновичу Брыжатюку – стрелку – радисту экипажа.

В 6 утра экспедиция тронулась в обратный путь. В рюкзаках лежал бесценный груз: металлические приборы, таблички, тяжёлый пулемёт УБТ 12,7мм, стрелянные гильзы."

Итак, по номеру № 29337 на ордене Красная Звезда был установлен экипаж самолёта.

 

1. Пилот самолёта - командир эскадрильи 80 ББАП (ближнебомбардировочного авиаполка) 261 смешанной авиадивизии, капитан Попов Павел Фёдорович (1914 г.р.). Награжден двумя орденами боевого Красного Знамени. Первый орден получен за участие в финской войне 1939-40 гг. До войны Попов П.Ф. жил в Нижнем Тагиле. Когда в ноябре 1942 года ездил на Казанский завод получать свою "Пешку", заскочил домой и успел повидать свою десятимесячную дочь Нэлли. Дочь же, знает отца только по старым фотографиям.

2. Штурман самолёта - штурман эскадрильи 80 ББАП 261 САД, кавалер двух орденов боевого красного знамени, капитан Попов Константин Николаевич (1913 г.р.). Первый орден получен за участие в финской войне 1939-40 гг.

3. Стрелок-радист самолёта - начальник связи эскадрильи 80 ББАП 261 САД, кавалер двух орденов красной звезды, лейтенант Брижатюк Борис Софронович (1918 г.р). В официальных документах значится как Брыжатюк Б.С..

 

Это был один из опытнейших экипажей авиадивизии, погибший во время выполнении боевого задания по бомбёжке немецкого аэродрома Алакуртти.

В то утро, 10 марта 1943 года, с аэродрома Африканда вылетело две эскадрильи 80 ББАП, одна на бомбёжку аэродрома Луостари, другая на бомбёжку аэродрома Алакуртти.

Эскадрилья бомбардировщиков "Пе-2" по штату должна насчитывать 9 самолётов - три звена по 3 самолёта. Но по сводкам о потерях 80 ББАП от 10 марта 1943 года, с боевого задания не вернулось три самолёта. Вернутся удалось только экипажу Булданова (имя и отчество лётчика однополчанам почему-то неизвестно!?). Следовательно, на бомбёжку аэродрома Алакуртти вылетело только 4 бомбардировщика (эскадрилья в составе одного звена и самолёта командира эскадрильи).

Обречённость эскадрильи Попова П.Ф. была очевидна ещё до вылета. Без прикрытия истребителей, по несколько немецких зениток на один советский бомбардировщик - рискованный вылет.

"В тот день, 10 марта 1943 года, в 9 часов 50 минут группа самолётов 80-го ближнебомбардировочного полка произвела налёт на аэродром Алакуртти. В результате налёта были сожжены семь самолётов противника и взорван склад боеприпасов. Наши потери три самолёта." (из газеты "Комсомольская Правда" за 1985 год).

На бомбёжку аэродрома Луостари так же вылетела не полная эскадрилья пикирующих бомбардировщиков - 5 самолётов вместо 9. Из чего можно сделать вывод, что 80 ББАП в начале 1943 г нёс большие потери.

Курганский Иван Романович, бывший лётчик 80КББАП, со слов Булданова рассказывает, что:

"При подходе к Алакуртти эскадрилья под командованием капитана Павла Фёдоровича Попова была встречена сильным зенитным огнём. Маневрируя, командир вывел группу из-под прицельного огня с земли. Зайдя ещё раз на цель "Пе-2" точно сбросили бомбы на аэродром Алакуртти. К небу поднялся столб дыма и огня: взорвался склад боеприпасов, на стоянках вспыхнули семь юнкерсов.Только легли на обратный курс, как эскадрилью атаковали фашистские истребители. Завязался воздушный бой. Бой происходил почти над самым аэродромом, и в воздух поднимались всё новые и новые машины.". Но сведений о судьбе своих товарищей Булданов не имел.

Руководитель поисковой экспедиции КАО им С.П. Горбунова Вагиз Валеев считает, что "бомбардировщик Пе-2 с экипажем в составе: командира П.Ф. Попова, штурмана К. Н. Попова и стрелка – радиста Б.С. Брижатюка предположительно был подбит зенитной артиллерией над самой целью."

Снимки сделанные Валеевым на месте падения самолёта, "невозможно рассматривать спокойно – ком стоит в горле. Фотографии бесстрастно зафиксировали и человеческие останки…" - делятся впечатлением родственники погибшего экипажа.

"Подбитый бомбардировщик взял курс "домой", когда ему пришлось принять свой последний бой не на жизнь, а на смерть. Заклиненные пулемёты, изрешечённый носовой отсек и фюзеляж, пробитые пулями лопасти винта свидетельствуют о том, что бой этот был страшным, самолёт расстреливали долго и в упор. В дивизионных документах самолёт значится как не вернувшийся с боевого вылета…".

"Они не вернулись с боевого вылета ни через час, ни через два. Прошли все мыслимые сроки, а проглядевшая все глаза аэродромная службы всё ещё прислушивалась к небу: может возвращаются?

В 18-00 стало известно: эскадрилья не села ни на один из ближайших базовых аэродромов. Оставалась ещё крохотная надежда, возможно, хоть кто-то уцелел в бою и под прикрытием облаков ушёл от преследования в сторону Архангельска? Но утром следующего дня рухнула и она.

Лишь несколько дней спустя в авиаполку сумели узнать подробности боя – до расположения наших частей удалось добраться единственному уцелевшему лётчику – Булданову. Он дотянул свой самолёт до нейтральной полосы. Стрелок–радист был убит в бою, штурман тяжело ранен. Крепко привязав его к лыжам, командир дотащил товарища до своих."

18 апреля 1985 года в пос. Алакуртти состоялось погребение останков экипажа "Пе-2". В тот день поезд с родственниками и однополчанами прибыл на станцию Алакуртти.

Урны с прахом лётчиков были установлены на военный тягач "ЛБТ" (легкобронированный) и в траурной колонне через весь пос. Алакуртти доставлены к месту погребения- на правый берег р. Тунтсайоки, напротив мемориального воинского захоронения советских солдат павших в боях на кандалакшском направлении в 1941 -1944 годах.

 

Весеннее обострение 1943 года

После полярной зимы, в начале апреля 1943 г, немцы участили свои налёты на Кировскую железную дорогу. Это жизненно важная коммуникация стала работать с перебоями. Во второй половине апреля были случаи, когда по 3 — 4 суток не отправлялось ни одного состава. Особенно активно действовала неприятельская авиация на участке дороги от станции Кандалакша до станции Лоухи протяженностью 164 км.

В то время немецкая авиация, в виду своей малочисленности, перешла к минированию железнодорожного полотна Кировской железной дороги. Тактика минирования заключалась в следующем. За 30 — 40 минут до наступления темноты группа из 6 — 8 бомбардировщиков Ю-87 на высоте 300 — 400 метров в обход постов наземного оповещения, маскируясь складками местности, проникала к железной дороге.

 

Здесь группа делилась на пары, которые самостоятельно выходили на заранее намеченные перегоны. Фашистские пилоты, пролетая вдоль железнодорожного полотна на высоте 30 — 40 метров, сбрасывали на него бомбы замедленного действия с вибрационными взрывателями. Бомбы падали, как правило, в 1 — 8 метрах от полотна и взрывались от вибрации проходящего поезда. Улетали вражеские самолёты на высоте бреющего полета.

Так же, чтобы дезориентировать советскую противовоздушную оборону и распылить силы советской истребительной авиации, немцы стали производить нападения мелкими группами бомбардировщиков под прикрытием истребителей по нескольким участкам и объектам сразу. Вражеская авиация прибегала к методу «закупорки» наших аэродромов к моменту действия своих бомбардировщиков. В таких операциях участвовали не только бомбардировщики, но и истребители.

Поэтому в начале марта 1943 года перед командованием 261 смешанной авиадивизии была поставлена задача нанести бомбовые удары по аэродромам противника — Алакуртти, Луостари и Кемиярви.

Однако, на подготовку воздушной операции не дали достаточно времени, сил и средств. Малейшее же упущение в организации подобных вылетов приводило к тому, что налёты оказывались неэффективными и сопровождались большими потерями нашей авиации. При этом в боях над аэродромами, как следует из опыта войны, терялись не только самолеты, но и в 70-80% случаев погибали летные экипажи. В то же время восстановление боеспособности частей именно в летных экипажах являлось весьма сложной задачей и занимало продолжительное время.

Если противнику давалось время, хотя бы в четверть часа, после обнаружения самолетом-разведчиком скопления самолетов на его аэродроме, то это означало обречь удар на неудачу - после пролета разведчика немцы успевали подготовиться, рассредоточить самолеты по полевым площадкам и другим аэродромам и т.д.

10 марта 1943 года 4 самолёта «Пе-2» (эскадрилья Попова П.Ф. в составе одного звена старшего лейтенанта Владимира Москальца) вылетели с аэродрома Африканда на бомбёжку аэродрома Алакуртти. В 9-50 утра, при подходе к Алакуртти эскадрилья была встречена сильным зенитным огнём.

Маневрируя, командир вывел группу из-под прицельного огня с земли. Зайдя ещё раз на цель «Пе-2» сбросили бомбы на аэродром Алакуртти. От прямого попадания зенитного снаряда загорелась и врезалась в сопку машина мл. лейтенанта Василия Скворцова. Самолёт командира звена, старшего лейтенанта Владимира Москальца, был подбит при выходе с бомбометания. Командиру удалось выпрыгнуть с парашютом из горящей машины.

Справка. Это был 67-й, оказавшийся последним, боевой вылет Владимира Москальца. Очнулся в финском лагере-госпитале для военнопленных в городе Кеми. Затем была тюрьма в Таллине, лагерь Ангербург в Восточной Пруссии и лагерь для пленных советских летчиков Морицфельд. Подготовив побег, Владимир с товарищами на немецких самолётах Ar-145A перелетели к партизанам. После были госпроверки в Подольске. 29 декабря 1944 года он был арестован. 17 марта 1945 года военный трибунал Московского военного округа за измену Родине осудил его к лишению свободы в исправительно-трудовом лагере сроком на 10 лет с поражением в правах на 5 лет. "Предателя" Москальца лишили боевых наград и на 15 лет вычеркнули из нормальной жизни. Семь с половиной лет он работал на рудниках Норильского лагеря. На свободе его не ждали и долго относились с недоверием, отказывая даже в работе. И лишь 23 марта 1959 года Военная коллегия Верховного суда СССР приняла решение об его полной реабилитации.

Над аэродромом поднимался столб дыма и огня: взорвался склад боеприпасов, на стоянках вспыхнули юнкерсы.

Изрешеченный пулями и снарядами зениток самолёт командира эскадрильи Попова П.Ф.стал уходить к линии фронта, но сразу же был атакован фашистскими истребителями и горящий упал в районе озёр Толванд - Ориярви (на северном склоне одной из сопок).

До расположения наших частей удалось добраться единственному уцелевшему лётчику – Булданову. Он дотянул свой самолёт до нейтральной полосы. Стрелок – радист был убит в бою, штурман тяжело ранен. Крепко привязав его к лыжам, командир дотащил товарища до своих.

К сожалению, в сводках о потерях 261 САД (Смешанная Авиационная Дивизия) отсутствуют сведения о стрелке–радисте экипажа самолёта Булданова. Ещё один герой той войны стал неизвестным солдатом.

 

Экипаж самолёта командира звена:

1. Пилот – командир звена, ст. лейтенант Москалец Владимир Сергеевич (1915 г.р.);

2. Стрелок – радист – старшина Купенко Семён Семёнович (1918 г.р.);

3. Бомбардир – красноармеец Бабинкин Алексей Григорьевич (1922 г.р.).

 

Экипаж второй «Пешки» из звена Москальца В.С., подбитой зенитной артиллерией немцев и рухнувшей в районе аэродрома Алакуртти:

1. Пилот –  мл. лейтенант Скворцов Василий Иванович (1918 г.р.);

2. Стрелок-бомбардир – ст.лейтенант Батов Анатолий Сергеевич (1911 г.р.);

3. Стрелок-радист – сержант Климов Калистрат Иванович (1921 г.р.).

 

Останки экипажа командира эскадрильи Попова Павла Федоровича захоронены с воинскими почестями в пос. Алакуртти в апреле 1985 года.

Судя по всему, требуемого результата от бомбардировки "Пешками" аэродрома Алакуртти достигнуто не было. Поэтому, уже через 7 дней, 261 САД увеличила список своих потерь над аэродромом Алакуртти...

18 марта 1943 года, вспоминает бывший летчик 828-го штурмового авиаполка Николай Васильевич Боровков: “Времени на согласование взаимодействия с истребителями не было. Поэтому командир полка Герой Советского Союза гвардии майор Краснолуцкий М.П. надеялся, видимо, только на боевой опыт летчиков. На задание отправились командиры эскадрилий старшие лейтенанты Кукушкин Н.П., Кривошеев В.П., Усачев, летчики Котляревский К., Левицкий З.А. и другие. 

Из 8 подготовленных к вылету штурмовиков 2 были двухместными (по моим данным 3 самолёта Ил-2 были двухместными, поскольку среди не вернувшихся с того боевого задания воздушных стрелков был и мл. сержант Тололаев Владимир Георгиевич 1921 г.р.. Два других воздушных стрелка - Евгений Мухин (в экипаже с Котляровским) и Владимир Языков (в экипаже с Боровковым).

Нам предстояло нанести удар по аэродрому противника в районе станции Алакуртти и постараться уничтожить на земле как можно больше вражеских самолетов. Мы знали, что Алакуртти — орешек твердый. У немцев там на каждой сопке стояли зенитки разных калибров. Над этим опасным гнездом мы уже потеряли многих хороших ребят.

И вот рано утром взревели моторы. Тяжело загруженные машины одна за другой поднялись в воздух. Нас вел Николай Кукушкин — командир первой эскадрильи. Он был старше нас и по возрасту, и по боевому стажу. За его плечами десятки боевых вылетов. Мы верили в его талант и удачу.

В состав группы входили лучшие летчики трех эскадрилий: старшие лейтенанты Н. Коротков и В. Кривошеев, лейтенант Н. Боровков, младшие лейтенанты К. Котляревский, П. Усачев, И. Павличенко и 3. Левицкий. Морозным был тот мартовский рассвет, когда весь полк провожал группу в очень трудный боевой вылет. Улетели, сопровождаемые всего тремя истребителями 609-го иап - двумя английскими "харрикейнами" и одним нашим ЛаГГ-3.

Летели над безмолвными сопками и лесами. Радиостанции молчали. Все сосредоточены. Линию фронта прошли справа, там, где на многие километры не было соприкосновения сухопутных войск. Подойдя к цели, мы были обстреляны зенитками противника.

Наконец, ведущий штурмовик свалился на крыло и круто пошел вниз. За ним второй, третий ... Пикируем и мы с Языковым. Бьем из пушек и пулеметов по аэродрому. Там уже была видна наша работа. Взрываются на стоянке немецкие самолеты, рвутся склады с боеприпасами, цистерны с горючим.

При повторном заходе ведущий восьмерки командир 1-й эскадрильи Николай Кукушкин огненным факелом врезался в стоянку “юнкерсов”. В воздухе взорвался самолет командира 2-й эскадрильи Виктора Кривошеева. Бил из пушек и пулеметов до конца, пока со своим самолетом не врезался в батарею зениток, мл. лейтенант Зиновий Левицкий.

Выходим из атаки. В этот момент штурмовики особенно нуждаются в прикрытии истребителей, а их нет. На нас навалились “мессеры”. Мы начали отходить к линии фронта. На плоскостях моей машины много пробоин. Самолет Кости Котляревского задымился. Его преследуют два “мессера”. Трассирующие снаряды и пули летят с обеих сторон. Значит, еще жив был воздушный стрелок Женя Мухин, комсорг эскадрильи. Но вот над одним из “мессершмидтов” вспыхивает сигнальная ракета. Фашистский самолет с испугу отвернул. Мне стало ясно: если Женя стреляет из ракетницы, значит у него кончились патроны. Развязка близка. Второй “мессер” заходит штурмовику в хвост и дает длинную очередь. Самолет Котляревского спускается все ниже. А “мессеры” не уступают.

Помочь ничем не могу. Мотор моей машины дает перебои. До аэродрома мне не дотянуть. Три других наших “Ила”, оторвавшись от преследования, ушли далеко. Решаю садиться на запасной аэродром. Линию фронта прошел над самой землей, едва не касаясь верхушек деревьев. С ходу зашел на посадку, зарулил на КП и выключил мотор. Вылезти из кабины не было сил...

К нам подбежали летчики, механики, помогли вылезти из машины. Ступил на снег и чуть не упал. От напряжения болели все мускулы, а ведь весь полет продолжался немногим более часа.

Так закончился этот боевой вылет. Четыре самолета из восьми не вернулись на наш аэродром..

Спустя некоторое время после этого боевого вылета пришло известие о том, что Костя Котляревский жив и лежит в госпитале. А вскоре он и сам явился в полк. Котляревский рассказывает:

“Мессеры” заели. Пока Женя действовал, дышать еще можно было, но у него заклинило пулемет. Начал он отстреливаться из ракетницы и пугать фашистов, пока пулеметная очередь не прошила ему грудь от плеча до плеча. Штурмовик терял высоту. Решил сажать его на брюхо на чистой поляне, которая показалась внизу. Самолет посадили, но он консолью крыла срезал дерево и дал такой разворот, что весь хвост, как собаки отгрызли. Все это я увидел через несколько часов, когда пришел в сознание. Я вылез из кабины. Осмотрел Женю, он был убит, попрощался с ним и двинулся па Восток. Первые три дня шел, на четвертый день полз, а на пятый упал и потерял сознание. Очнулся в госпитале. Там узнал, что на меня наткнулись наши разведчики, возвращавшиеся из вражеского тыла. Вынесли. Оказывается, я благополучно миновал минное поле, так как полз по следам лося, который до меня шел через это поле. Из госпиталя вернулся в часть”.

Из 8 самолётов "Ил-2" с того задания не вернулось 5 машин. Погибшие лётчики:

1 самолёт. Кукушкин Николай Павлович – ст. лейтенант, командир АЭ 828 ШАП, 1918 г.р.;

2 самолёт. Кривошеев Виктор Павлович – ст. лейтенант, нач. воздушнострелковой службы 828 ШАП, 1916г.р.;

3 самолёт. Коротков Николай Иванович –ст. лейтенант, зам. командира АЭ 828ШАП, Тололаев Владимир Георгиевич –мл. сержант, воздушный стрелок, 1921 г.р.

4 самолёт. Левицкий Зиновий Абрамович – мл. лейтенант, командир звена, 1918 г.р.

5 самолёт. Мухин Евгений Петрович – сержант, воздушный стрелок, 1923 г.р.; Останки захоронены в поселке Зареченск Мурманской обл. в 1974 году.

У истории 5-го "Ил-2" № 1872932 Константина Котляровского есть своё продолжение.

После войны этот самолёт был найден в 20 км к югу от станции Алакуртти (в районе озера Ориярви) и доставлен в гор. Куйбышев (Самара) на авиационный завод, отреставрирован и водружён на постамент на пересечении проспекта Кирова с Московским шоссе. Торжественное открытие памятника состоялось 9 мая 1975 года.

Горько осознавать, что некогда аннексированные СССР у Финляндии земли местечка Салла утрачивают памятники своей истории – истории славного боевого пути советских солдат на Кандалакшском направлении. Это не первый и не последний артефакт истории боевых действий на Кандалакшском направлении вывезенный за пределы района и утративший свою связь с подвигом воевавших там советских солдат.

Теперь собственность Заполярья стала памятником Куйбышевскому авиационному заводу города Самара, памятником трудовому подвигу рабочих и инженеров тех военных лет.

Железо в отрыве от места своего применения утрачивает значение исторического памятника и превращается в достопримечательность города в форме ранее выпускаемого изделия Куйбышевского авиазавода . А в селе Алакуртти или в г. Кандалакша, Мончегорск, Африканда, возведённый на постамент реальный боевой самолёт стал бы памятником подвигу советских лётчиков сражавшихся в небе Заполярья, с вполне конкретной историей и значением.

 

Тактика немецкой зенитной артиллерии

ПВО немецкого аэродрома состояла из 2-4 батарей среднекалиберной артиллерии (каждая батарея имела 4x88-мм и 2х20-мм зенитных орудия), 6-8 батарей малокалиберной зенитной артиллерии (по 9-12 20-мм или 37-мм автоматов каждая), до 10 крупнокалиберных зенитно-пулеметных установок, трех звукоулавливателей и двух прожекторов.

Все огневые средства ПВО немцы тщательно маскировали (можно сказать, образцово) и располагали таким образом, чтобы прикрыть места стоянок самолетов и в то же время иметь возможность вести огонь в любом направлении. Малокалиберная зенитная артиллерия (МЗА) и крупнокалиберные зенитные пулеметы (ЗПУ) ставились обычно "в линеечку", 5-6 установок с расстоянием по 20-25 м между ними.

На направлениях вероятного захода штурмовиков в атаку и выхода из атаки пристреливались целые квадраты по основным высотам боевого применения Ил-2. При этом плотность зенитного огня, не считая орудий среднего калибра и зенитно-пулеметных установок, достигала трех-пятислойного огня. Трассы МЗА "сходились" на высотах 150-200 м, 300-400 м, 500-600 м, 800-900 м и далее. Крупнокалиберные зенитные пулеметы "работали" на высотах от предельно малых до 500-600 м.

Интенсивный зенитный огонь на поражение (всеми стволами) открывался, как правило, только тогда, когда штурмовики "втягивались" всей группой или ее большей частью в пристрелянные квадраты и выходили на боевой курс. А до этого момента немецкие зенитчики выжидали, ничем не проявляя себя. Обнаружить огневые точки было очень сложно.

Помимо зенитных батарей аэродромной зоны, штурмовиков "встречали" батареи 2-й зоны ПВО, которые располагались на удалении 6-8 км от границ аэродрома. В систему ПВО аэродрома в обязательном порядке включались зенитные батареи, прикрывающие населенные пункты или ж.д. станции, около которых обычно располагались аэродромы. То есть зенитная артиллерия противника начинала воздействовать на штурмовики уже за 8-12 км до подхода к цели.

Наиболее опасными для Ил-2 являлись зенитные автоматы калибра 20-37 мм и крупнокалиберные пулеметы (13 мм).

21 марта 1944 года, при очередном отражении советского штурмового удара по аэродрому Алакуртти, один из пилотов эскадрильи 6./JG 5 -фельдфебель Август Морс, заявил об уничтожении сразу семи "Ил-2", а всего за этот день его боевой счет пополнили восемь воздушных побед.

Из советских источников следует, что эта трагедия над "Рубежом Верман" разыгралась 20 марта 1944года и потери личного состава 260 САД составили то ли 4, то ли 6 человек. Среди наших сбитых самолётов были штурмовики и истребители.

На мемориале погибшим советским лётчикам, расположенном на окраине с. Алакуртти, есть памятная плита с перечнем фамилий лётчиков погибших на Кандалакшском направлении.

К сожалению на этой плите нет ни слова о немецком (вражеском) аэродроме Алакуртти. Да и сам список фамилий погибших советских лётчиков, высеченных на этой плите, неточен и вызывает сомнения....

 

Автор: Михаил Грабовский.

 

Сайт "Человек и Земля"