ГОТОВИМСЯ СТРОИТЬ ХРАМ
30 июля на месте строительства будущего храма святой равноапостольной Нины (в районе ул. Кировской) состоялась служба с участием архиепископа Мурманского и Мончегорского Симона. До конца года приход св. равноапостольной Нины найдет временное пристанище в железнодорожном микрорайоне - до строительства нового храма. В его обустройстве принимают участие предприниматели, охотно откликнувшиеся на призыв о помощи в благородном деле. Один из них - Д. Сорокин («Стройдвор»). Для будущего прихода, а впоследствии храма, в московской иконописной мастерской по заказу была изготовлена храмовая икона св. равноапостольной Нины. Сейчас эта икона дожидается своего часа в алтаре храма Иоанна Предтечи.
Делать выводы из происходящих событий, выстраивать, казалось бы, совершенно разрозненные факты в одну цепочку, осознавать, что в этом мире нет ничего случайного, дано не всем. Игумен Митрофан (Баданин), настоятель Успенского прихода села Варзуга, благочинный Терского округа - один из тех, кто пытается работать в этом направлении
В сентябре в городе произошло событие, оставшееся для большинства горожан незамеченным. В ГКЦ «Нива» состоялось открытие выставки «Благословенный Север». Свои фотографии на суд зрителей представил отец Сергий, настоятель Никольской церкви п. Видяево. И здесь же собравшиеся познакомились с игуменом Митрофаном и его книгой «Неугасимая лампада «Курска».
Заглянув в зал, я поспешила в делах своих суетных на второй этаж ГКЦ. Теперь каюсь и остро жалею, что не задержалась, не послушала людей, с которыми знакомиться надо не в заочной форме. Ведь, читая труды отца Митрофана о святых - подвижниках Севера еще в начале года, мечтала задать ему вопросы лично. А тут такая возможность, а я ее «пропела»!
Пытаясь хоть как-то исправить положение, рискну познакомить вас с отцом Митрофаном и его книгой (лучше сто раз услышать, чем ничего не узнать!). Прочитав «Неугасимую лампаду «Курска» и материалы Интернета, миссионерскую «Православную газету» и прослушав запись беседы корреспондента радио «Кандалакша» Любови Мачихиной с игуменом, приступаю.
Подводная лодка «Курск». Страшно, больно, непонятно. Десять лет прошло, а все так же горько и так же уму непостижимо: почему такое вообще было возможно?! Игумен Митрофан: «Это было необходимо - для всех нас».
Можно не соглашаться и кричать, что лично мне гибель 118-ти ребят абсолютно не нужна, а можно задуматься, вчитываясь в строки автора «Неугасимой лампады»: «Для чего всем нам была нужна трагедия «Курска» ? Какие грехи омывались в эти дни теми потоками слез, что проливали у экранов телевизоров миллионы россиян?
Это были грехи окаменевших сердец, грехи омертвевшей души русского народа. Завершалось второе тысячелетие пришествия в мир Спасителя, а в России все оказалось растоптано, обесстыжено и отдано на продажу. Страна, когда-то называвшая себя Святой Русью, превратилась в посмешище и блудилище... Нужно было положить предел, обозначить рубеж, последнюю черту на пути нашего духовного падения. Израненная громада «Курска» легла пред нами, не позволяя на этот раз перешагнуть и забыть, как мы уже не раз делали в таких случаях. Рваный металл искореженной лодки по живому резанул сердце каждого русского человека. Ребята с «Курска» уходили в жизнь вечную, дабы мы никогда не забывали о вечности, живущей в нас».
Это сейчас он игумен. Прадед его 12 лет отслужил на Императорском флоте под началом адмирала Макарова, отец - капитан I ранга, подводник - участвовал в Великой Отечественной, а сам отец Митрофан и его брат командовали кораблями на Северном флоте до смутных 90-х. Почему такой поворот? Его начало - в 1983 году, когда во время жестокого шторма команде корабля приходилось надеяться только на своего командира, а к нему самому пришла мысль: а на кого я надеюсь? Тогда Баданин впервые попросил у Бога помощи и получил ее.
Ровно за два месяца до трагедии «Курска» бывший офицер принял монашеский постриг.
«Ровно за два месяца, ровно 95 лет назад». Очень часто игумен Митрофан упоминает гибель подлодки в качестве некоего порога. Ровно 95 лет назад А. Блок пишет стихотворение, предваряющее книгу Митрофана. «Девушка пела в церковном хоре о всех кораблях, ушедших в море». Так начинается оно. «И всем казалось, что радость будет, что в тихой заводи все корабли» - так продолжается. А заканчивается: «И голос был сладок, и луч был тонок, и только высоко, у Царских Врат, Причастный Тайнам, плакал ребенок, о том, что никто не придет назад». Блок - о «Курске»? Почему нет. Почему не поверить, что кому-то дано было предупреждение? Ведь предсказывали Ванга, академик Лихачев, ведь произошла удивительная история с отцом Сергием - да-да, с тем самым, чьи фотографии украсили стены выставочного зала.
Он был пономарем Североморской церкви, но однажды почувствовал, что ему надо что-то срочно делать. Что? Обратился к отцу Митрофану, тот - к Владыке. Владыка (он же позже, в дни скорби, скажет пастве: «Для жертвы всегда выбирается самое лучшее»), задумавшись на несколько минут, произнес: «Пусть готовится в дьяконы, нам нужен хороший священник». Так появился у еще не построенной церкви в Видяево - ныне памятнике морякам с «Курска» - настоятель. И вот еще горькое совпадение: день своего ангела Сергий встречает заупокойной молитвой за погибших моряков-подводников.
Читать эту книгу - будто по ступенькам истины шагать к пониманию, что гибель «Курска» - это не только и не столько ошибки людей и вовсе не нелепая случайность. «Не хочу читать про страшное», — откликаются некоторые на предложение познакомиться с ней. И начинаешь отчаиваться, когда доводы о том, что для истины еще не родился «модельер», умеющий «причипуривать», а книга - совсем не о том, как было жутко нашим землякам прощаться с самым дорогим, разбиваются о синдром страуса.
Так о чем же «Неугасимая лампада «Курска»? О море и мореплавателях, о предназначении защитника Отечества, о том, что «смерти нет, ребята», о губительном влиянии на душу нецензурной брани - антимолитвы, о героизме и любви, о видениях и явлениях, иконописцах и иконоборчестве, о вере, суеверии и традициях, о духовном возрождении страны. Хронологические события перемежаются с бесценным - предсмертными записками моряков («Ты теперь в семье остаешься старшим мужчиной, помни, на тебе большая ответственность»), цитатами из писемоткликов на трагедию россиян, воспоминаниями, стихами и иллюстрациями. Небольшая книга, маленький, трехтысячный тираж, но насколько ж она весома.
Есть моменты, вызывающие внутреннее сопротивление, к примеру, горькие слова старца Василия - настоятеля С.-Петербургской Серафимовской церкви, расположенной на кладбище, где нашли упокоение 32 погибших подводника: «Произошедшее с «Курском» - трагедия нравственная, и характер ее чисто духовный. Это трагедия-символ. Главная причина в том, что дома ребят никто не ждал. И за это всегда бывает наказание. Я это знаю, мне рассказали о том холоде, том равнодушии, которое было у жен многих моряков к своим мужьям, им в спину неслись даже проклятия. Вы не хотели, чтобы ваши мужья, сыны России вернулись домой?! Что хотели, то и получили. Главная причина гибели — нравственная: женщины перестали любить своих мужей, ждать их, делить их тяготы». «Да не может быть!» - вознегодует кто-то. Не может?
Автору предстояло непосильное - встречи с людьми, отказывающимися встречаться с кем бы то ни было. Господь помог - уверен он. Как помог он художнице-иконописцу Инне, открыв лики людей, которые она видела лишь на нечетких чернобелых фотографиях. На иконе, которую она писала, закрывшись от всех и молясь, эти лики вышли настолько живыми, настолько угаданы были даже цвет волос, глаз, что родственники погибших, впервые увидев икону, спросили, почему же им не дали таких хороших цветных фотографий?
«Книга была написана на одном дыхании?» — спросил корреспондент радио «Кандалакша» игумена Митрофана. Он ответил: «Это было особое духовное делание, которое оказалось очень трудным и временами казалось неподъемным. Неоднократно переживал - зачем взялся, было очень тяжело поднимать воспоминания, встречаться с родными погибших моряков, экспертами, патологоанатомами, со всеми, кто прикоснулся. Но потом, когда книга стала формироваться, мне показалось, я сделал что-то очень важное, к чему меня призвал Господь».
Написать о «Курске», заставив людей плакать, смог бы, наверное, и мирской писатель. Написать о трагедии так, чтобы люди и плакали, и негодовали, и размышляли, и делали выводы, и по-иному смотрели на многое происходящее, смог только человек, переродившийся духовно в испытаниях, трудах и служении. Человек, делающий попытки реализовать своё призвание.
Н. ПЯТТОЕВА
Таких, как моя собеседница, - молодых, ходящих вокруг да около церкви, - немало.
У них собственный взгляд на происходящее в храме, а следовательно, и собственное мнение.
Оно, как и другие, имеет право быть, более того,обличать этих людей, называя неверующими я бы не решилась.
Ребенком, живя в Кандалакше, в церковь не ходила. Помню детское впечатление: все мрачно и страшно, и как-то заупокойно. Злющие старушки шипят на тебя, как гусыни, уже за то, что ты на них не похожа. Мнение несколько изменилось в годы учебы в Мурманске. Один раз зашли с подругой по институту из интереса: светло, песни звучат. Глаза поднимаем, а там молодые ребята в хоре поют. Симпатичные. Стали мы с подругой туда по вечерам с другого конца города ездить - на ребят посмотреть, себя показать (мы же видели, что на нас сверху посматривают). После церкви подкрасимся - и на дискотеку. Так и не поняли до сих пор, что ж нас в храм тянуло с таким постоянством, ведь не только переглядки ради ходили туда. Вернулась в Кандалакшу, вышла замуж, появились дети. За все это время около нашего храма постояла всего один раз, когда первенца крестили. Внутрь не заходила, хотя рядом бывала постоянно. Не тянуло. Наверное, детские страхи живут в нас постоянно. Недавно зашла, считай, первый раз - нужно было, так мама сказала.
Ничего страшного. День не праздничный, народу мало, а старушки вовсе не страшные, просто какие-то сами в себе. Да и не только старушки - молодые лица отметила. Стоят молятся (неужели здесь удобнее, чем дома? Как можно сосредоточиться на молитве, когда рядом кто-то сопит и подвывает?). Очень понравился ансамбль: песни поют тихо, красиво, как-то душеуспокоительно. А вот служителя в красивой одежде совсем не поняла. Туда-сюда бродит, то запоет вместе с ансамблем, то забормочет что-то, пойдет головой в дверь постучится, опять побормочет, попоет, идет в другую дверь головой. А за дверями, если присмотреться, видно батюшку, спиной стоящего. Я, конечно, слышала, что там алтарь, и думаю, может, они там чай пьют (ведь в каждом учреждении есть комната для чая уединенная). Во время долгой службы там удобно было бы передохнуть, тем более батюшка только иногда оттуда что-то в тему говорит строгим красивым голосом, будто напоминает: я здесь, не расслабляйтесь!
Мама к иконе пошла, я - за ней. Свечи поставили, мама помолилась и перекрестилась несколько раз. Я помолилась как могла. Поглядываю на окружающих - вроде в астрале, но боковым зрением на меня косят некоторые. Может, кепка моя не нравится? А мне нравится, главное, я в храме не простоволосая.
Смотрю на свечи - разные: толстые большие, тонкие маленькие. Интересно, от размера свечей зависит скорость дохождения молитвы? А если у людей денег хватает только на тонкие и маленькие? А тем, кто просто из жадности покупает именно такие, тоже учтется?
Мама пятится к выходу. Смешно, спиной и все время крестится: в храме, в коридоре, на крыльце. Повторяю за ней, пытаясь услышать, что она там бормочет, - бесполезно. Крещусь тоже, что шептать, не знаю, главное - не промахнуться: лоб, живот, выше печени и на сердце. Хоть это запомнила.
Пришла домой с каким-то новым ощущением, не поняла, с каким - что-то вроде облегчения. Может, потому, что все же переступила через непонятный барьер и вошла в церковь? Но все же спокойнее помолиться дома, никто не мешает, слова сами по себе льются. Мама говорит, что молитва быстрее доходит, если за тебя молятся другие. Не верится, что из стоящих в храме все искренне молились бы за меня, совершенно им незнакомую, к Богу каждый приходит со своим. У меня пока к церкви лишь потребительское отношение: она необходима для того, чтобы совершать нужные обряды: крещение, бракосочетание... А вот исповедоваться на глазах у других - это уже почти подвиг. Мне так кажется. Может, я и не права. Мама говорит, что она на такой подвиг еще не созрела. Ее ведь тоже никто не учил и не объяснял, зачем служитель головой в дверь стучит.
Записала Н. ПЯТТОЕВА
Комментирует отец Силуан, настоятель Кандалакшского православного храма Иоанна Предтечи:
По мне такое живое восприятие приходской субкультуры много лучше, чем стилистика многих церковных и околоцерковных изданий, - оно удивительно непосредственно.
Забавно, правда, но во всем рассказе нет ни слова о Христе. Хочется, чтобы все знали о наличии удивительного и живучего феномена религии без Бога и о той лёгкости, с которой люди принимают Православие за обрядовую сумму вне сделанного и данного лично Богом, подчёркиваю - Лично. С другой стороны, предыдущие поколения передали нам культуру общения друг с другом и с Богом, т. е. культуру богослужения. Храмовая же культура реализуется в Православии очень по-разному, и даже у меня эта реализация порой вызывает как минимум улыбку. Но за те годы, что прошли с момента начала моей «церковности», можно точно обозначить некую формулу или сущность как обобщение опыта. Насколько решительно невозможно существовать принявшему Христа без Церкви, настолько необходимо быть внутренне свободным от того, что составляет реализацию Церкви во времени и пространстве. Вне принятии этой простой истины человек будет вечным пленником предрассудков, тупых обычаев, басней и личной внутренней раздвоенности на церковность и светскость. Есть ещё немаловажный момент. Храм в Кандалакше один, и люди, особенно молодые, не имеют возможности выбирать между той или иной организацией церковной жизни и богослужения, между «стилем», посредством которого до людей доводится Евангелие. Здесь крайне важны, разнообразие и полицентричность церковной жизни. А в общем и целом девушка удивительно точно передала восприятие Православия молодыми людьми, и здорово, что в её словах присутствует элемент юмора и иронии, - без них вообще невозможно быть нелицемерным христианином.
P. S. Отвечу на вопросы, обозначенные автором в рассказе
По поводу свечей замечу, что это элементарный способ пожертвовать деньги на церковные нужды, а они, поверьте, есть и лежат вне сферы личного обогащения кого-либо. Конечно, свеча - это символ молитвы, но символ реализуется через действие: подошёл, зажёг, поставил, помолился. Размер свечей определяет сумму пожертвования и не более того.
Молиться дома можно, но в храме люди не только молятся, но и участвуют в Евхаристии, приобщаются Тела и Крови Иисуса Христа, и это «странное» для многих дело совершается именно в храме и нигде более (за исключением ряда ситуаций). А просто помолиться можно дома, в самолёте, на улице, и, я с вами согласен, получится это проще.
По таинству Исповеди я не возьмусь ситуацию смягчать по причине того, что сам вижу здесь ряд «проблем». На сегодняшний день мы пользуемся той внешней обстановкой Исповеди, которую получили через традицию. Для пересмотра традиции нужны веские основания, которых сейчас нет. Посему - что есть, то есть.
В прошлом году министр образования и науки А. Фурсенко сообщал, что новая школьная дисциплина «Духовно-нравственное воспитание» будет включена в обязательную школьную программу через три года (то есть в 2012-м). До этого она будет преподаваться в 18-ти регионах в экспериментальном режиме.
Говорилось о том, что преподавание будет вестись по трем направлениям: основы религиозной культуры, основы одной из традиционных религий либо основы светской этики. Школьник выбирает одно из этих направлений.
Предполагалось, что в качестве эксперимента предмет начнут преподавать в школах в первой четверти четвертого класса - первой четверти пятого класса. Программу преподавания предмета еще предстояло подготовить, «при этом главные принципы - предмет должен быть интересным и светским».
Кандалакшский район данное новшество практически никак не затронуло. Хотя в 2009/2010 учебном году в школе № 1 для восьмиклассников был введен предпрофильный курс «Религии мира». В году нынешнем продолжения не последовало.
Районное управление образования не располагает сведениями о том, что в какой-либо из местных школ ввели нечто подобное. Напомним, решение о введении курса должен принимать директор школы (либо РУНО) после сбора достаточного количества подписей родителей учеников за введение курса.
Вот и вернулись все из отпусков, управились с дачными делами и запаслись огородной продукцией на зиму. Наверное, уже и обновки нарядные к осенне-зимнему сезону прикупили? А что со старыми, еще крепкими куртками и шапками? Жаль выбросить, а потому закинули на антресоли - пусть попылятся? А может, лучше отдать их тем, кто в силу разных обстоятельств лишен элементарных радостей жизни, - бездомным и малоимущим? Даже если они и сами отчасти виноваты в том, что им так сейчас неуютно в этом мире, не будем их осуждать за это - не судьи мы им, а давайте лучше поможем всем миром - поделимся с ними теплыми вещами, вареньями-соленьями, обувью... За лекарства и средства личной гигиены они вам тоже будут благодарны.
Если кто-то уже готов предложить свою помощь, звоните по телефону 9-44-38 и сообщите о своем желании.
Каждую предпоследнюю пятницу месяца машина, как и в прошлом году, будет ездить по указанным адресам и собирать подарки для обездоленных. Не оставайтесь в стороне от добрых дел!
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Жизнь прихода | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Календарь | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| История | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Вопросы к батюшке | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Эта тема обсуждается в приходской газете «Слово». Вы можете задать свой вопрос настоятелю храма. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
