Спецпереселенцы на строительстве Нивских ГЭС  

    Факты из жизни спецпереселенцев Кольского полуострова.  Нивастрой. 1931 год.

 В течение всего 1931 г., количество прибывающих спецпереселенцев, осужденных по  знаменитому Постановлению СНК и ЦИК СССР от  01.02.1930 г. и, приговоренных к выселению на Кольский полуостров, продолжало расти.

 В июне 1931 г., прибыла  самая большая партия  спецпереселенцев - более  5000 человек  (высланных  и  раскулаченных  жителей  Псковской,  Новгородской,  Вологодской, Ленинградской  областей), а по некоторым источникам - около 7000 чел.  Одновременно с этим, прибывали и вольнонаёмные рабочие и специалисты, которые были завербованы  на Нивастрой, через «наемную контору Нивастроя», расположенную в г. Ленинграде. 

Начиная с сентября  1931 г., наступили  самые тяжелые времена в жизни  Нивастроя. Численность населения на строительной площадке  увеличилось до 12,0 тыс. человек, из них только 4000 чел. непосредственно были связаны со строительством ГЭС на р. Ниве. Эта была колоссальная задача, которая легла на плечи руководителей  строительства  и  Поселкового Совета  Нивастроя.

Как было отмечено в Протоколе заседания Управления строительства и Поселкового  Совета  от  2 октября 1931 г. «8,0 тыс. человек- иждивенцев на строительной площадке, это  колоссальная  нагрузка, которая не только удорожало стоимость строительства», но  и требовало  от руководителей стройки  разделить рабочее снабжение и распределить его и на «сидящих на шее строительства иждивенцев».   При этом надо было учесть, что из 8,0 тыс.человек  «иждивенцов» - 2080 чел. были  дети». 

 Прибытие на Нивастрой  неприспособленных к суровым  климатическим условиям  переселенцев из средней полосы России, а также недостаточное  рабочее снабжение Нивастроя – все это приводило к резкому ухудшению жизни населения поселка.

 Как было отмечено в Докладной записке «О санитарно-эпидемическом состоянии  поселка «Нивастрой», имеющей гриф «Оглашению не подлежит»,  подготовленной специалистами- эпидемиологами  Наркомздрава  Карельской АССР  т. Романенко и  т. Бейлиным «Основной причиной эпидемии (сыпного  тифа), а также роста  смертности  является полное отсутствие коммунально – бытовых  и жилищных  условий рабочих и переселенческой группы населения».

Эпидемия и высокая детская заболеваемость, которые  буквально охватили весь Нивастрой, требовали принятия срочных мер, так как эпидемия и резкий рост простудных заболеваний с наступлением холодом, могли привести к  прекращению работ на строительной  площадке Нивастроя.

Неблагоприятные жилищные условия, которые и так были  недостаточны, так как строительство жилых бараков и домов велось с большим отставанием, были просто ужасными.

Созданный коммунальный отдел  промкооперации Нивастроя, который возглавляли т. Малая, т. Литвинов и  т. Селецкий, явно были не способны выполнить Договор, который был  заключен между Управлением строительства Нива ГЭС и промкооперацией.

Дооборудование бани и прачечной не было завершено, да и то, построенная баня была пропускной способностью 20-30 чел. в час, а требовалось не менее 100 чел в час. Баня еще не эксплуатировалась, а уже трубы были  разморожены, запорной арматура,  во многих местах просто не было.

Коммунальное обслуживание не только построенных домов, общежитий, но и  интерната и детских яслей было безобразными: воду подвозили с задержкой на сутки, а то и более, а дрова поставлялись до 3-х суток.

Снабжение   общественного питанием  дошло до того,  что во Всесоюзный День  ударников и последующие  2-3 дня  7400 чел.  рабочих остались вообще без пищи.

Домовое обслуживание  имеющегося жилищного фонда было пущено на самотек, вопросы по обслуживанию домов не были решены: домовых старост, домовых  книг и инструмента для рабочих обслуживающих дома не было;  не был установлен порядок получения жилья  вольнонаемными, не говоря уже о спецпереселенцах.

К декабрю 1931 г. из всех вольнонаемных рабочих только 858 чел. пользовались площадью 5,7 чел. на кв.м на 1 чел., около 2000 чел. проживало на площади 3 кв.м  на 1 чел,   а  остальные вольнонаемные и спецпереселенцы по-прежнему  жили в  основном  палатках,  в которых на каждого приходилось 1,1-1,6 кв. м на 1 чел., причем, часть палаток было летнего типа, а большинство деревянных  строений были разделены на семейные комнаты, но это не уменьшало их переселение, благодаря  численному неравенству семей – получалось, что нередко в комнате 10 кв.м  живет семья 10 чел. и более,  и в этих случаях в комнатах устраивали 2-х ярусные нары.

Скученность в помещениях усугублялось ещё и тем, что был большой недостаток  мебели. 

Везде отсутствовали сушилки, поэтому приходя с работы, спецпереселенцы не имеющие целой обуви, приходили домой промокшие, развешивали мокрую одежду, грязные портянки  над печами и дымовыми трубами, в  результате спёртость воздуха доводилась до крайней степени.

Начавшееся строительство новой бани с пропускной способностью 100 чел в час к концу 1931 года не соответствовала своим размером и потребности 12-ти тысячного населения.  Срок окончания строительства бани был не определен.

Банно-прачечная сеть не была обеспечена мылом и бельем, а местная промкооперация снабжалась этими товарами из расчета на 4000 чел. работающего населения  Нивастроя, поэтому каждому выдавали на 1/3  от существующих норм, а как результат  этого - завшивость жилищ. 

С наступлением холодов еще больше увеличилась угроза паравитарных тифов.

О чистоте и водоснабжении поселка, в котором проживало всё население Нивастроя, как отмечается в документах Государственного архива за 1931 год, указано, «что сами     жилища грязные, ящики и помойные ямы установлены не везде,  а сама свалка устроена прямо  вблизи  поселка».

В протоколе совместного заседания  Поселкововго Совета и партбюро Нивастроя от 18 декабря 1931 г. указывается, «что воду доставляли в бочках из реки «Нива»,  а  в начале 1931 г., воду набирали вблизи сточных вод бани и прачечной, а также  конюшни «Здравобъединения»  Нивастроя, но даже это количество воды не  обеспечивало  потребности поселка, а поэтому население поселка  добывали воду ведрами, беря её из  каналов или грязных луж, вычерпывая  её банками из-под консервов  или разливными  ложками».

В жилищах и палатках нивастроевцев, как правило, не было специальных  хранилищ для воды, а в имеющихся баков, для остуженной  кипяченой воды, было крайне мало и то,  сами баки содержались грязными, без замков, а иногда они были просто пустыми.

Обеспеченность питанием 4000 чел. работающих и 8,0 тыс.чел неработающего  населения  было очень напряженным, а зачастую крайне скудным. В достаточном количестве выдавался только хлеб и отчасти сахар. Других же продуктов население просто не получало.

Общественным  питанием было охвачено не более 6,0-7,0 тыс. человек, а 500 чел, отказавшихся от питания в столовых,  получали паек на руки.

Обед из двух блюд стоил 65 копеек, малокалорийный, а мясо почти всегда конское, которое также, как и рыба, бывали очень редко. Кухни были оборудованы наспех: супы варились в бочках из-под керосина, а остальная посуда была из оцинкового  железа. 

«Вокруг центральной столовой было много грязи, кухонных отбросов и «человеческих  испражнений», как отмечалось в Докладной записке специалистов-эпидемиологов Наркомздрава Карельской АССР.

Питание детей, которые проживали  в поселке, было скудным, ни о каком детском фонде  говорить не приходилось.

В сентябре 1931 г. детям до 5 лет выдавали: 200 г масла, 1 кг сахару, по 500 г манной крупы и рису и 250 г печений, но это не покрывало потребности растущего детского организма. 

Только в октябре 1931 г. была открыта детская столовая, в которой стоимость  суточного  рациона стоило 30 копеек, но такая цена, для некоторой группы населения  поселка,  особенно для многодетных,  была недоступна.

Снабжение промтоварами было плохое, многие, особенно  спецпереселенцы, продолжали ходить в лаптях, несмотря на похолодание. С наступлением октября-ноября месяца 1931 г. заболеваемость населения стал резко рости ,  как от общего заболевания и ОРЗ, так  и сыпного тифа.

Детские ясли открылись только в декабре 1931 г. но они были расчитаны только на 70 чел. детей.

В начале, дети заболевшие скарлатиной, вообще не госпитализировались, а только  через некоторое время, их  разместили в палатках, которые во время бури были снесены ветром,  поэтому этих детей, наспех, разместили в  другую в палатку, вместе с брюшно – тифозными больными. Корью же переболело почти всё население Нивастроя. В тоже время, больные, которые размещались в «холодных помещениях», давали большое количество смертельных случаев.

С  наступлением сентября 1931 года было зарегистрировано 40 случаев смертей детей от костного туберкулеза. Коек для больных не хватало, часть лежали прямо в амбулатории или вообще в жилищах, в которых имеются инфекционные больные, питание которых вообще не было организовано. Черный хлеб и общий обед в столовой – вот их питание.

Средств  для  санитарной обработки не хватает, отчего пострадали в первую очередь дети, смертность которых резко увеличилась. Возросла посещаемость населения за помощью в медучреждения (амбулаторию): только  в сентябре 1931 года таких посещений было около 7000 чел.,  а в августе было зарегистрировано 14 случаев брюшного и сыпного тифа.

Вот в таких тяжелейших условиях,  заканчивался первый год жизни спецпереселенцев, прибывших на  Нивастрой  в июне 1931 года.

Источник:

Музей истории Каскада Нивских ГЭС Филиала «Кольский» ОАО «ТГК-1»

Орехов В.В

worehow@knges.kola.tgk1.ru