Встреча с Вольфом Мессингом

Вольф Григорьевич Мессинг

Из своих 45 врачебных трудовых лет 38 из них я занимался, психиатрией, наркологией, психотерапией. А сейчас по Первому каналу показывают фильм «Ученица Мессинга». Хочу сразу сказать о Мессинге. Сейчас таких людей называют «менталист». Они владеют возможностью внушения и гипноза и не только. Менталист с лёгкостью распознаёт психологические особенности человека, учитывает мимику, жесты, другие черты поведения. У него очень хорошая эрудиция, глубокая интуиция, стойкая память.

К магии это никакого отношения не имеет. Человек-менталист смог максимально развить в себе способности сознания. А если говорить о внушении – оно везде. Когда мама зовет ребёнка кушать – что это? Мама ему внушает, что надо идти есть! А лектор с трибуны? А диктор с экрана? А реклама? Это всё внушения, внушения, внушения!

Ну, так вот, я, как человек, далеко не равнодушный к своей профессии, должен, если не смотреть этот фильм, то хотя бы остановить внимание на фамилии: Мессинг. И я остановил, и вспомнил, что в далёком 1971 году совсем молодым врачом встречался с Мессингом, видел его на таком же расстоянии, как этот текст, который вы читаете. Но сначала предистория.

В одиннадцатом классе мы, парни-выпускники, проходили призывную комиссию и нас спрашивали, не хочет ли кто поступить в военное училище, в том числе и в Ленинградскую военно-медицинскую академию. Я хотел. Хотел с 9-го класса, когда посмотрел романтический фильм о врачах «Коллеги».

Короче, 28 июня 1965 года в 7 часов утра я вернулся с выпускного вечера, сижу во дворе под яблоней завтракаю, слышу: у ворот мотоцикл остановился. Выхожу: стоит лейтенант армейский, вручает мне пакет:

- 1 июня вам нужно быть в Ленинграде для поступления в военно-медицинскую академию. В пакете необходимые документы, билет на поезд. Не забудьте паспорт.

1 июля я приехал в Ленинград, каким-то чудом добрался до города Красное Село, где был летний лагерь академии, поселился в 20-местную палатку.

Экзамены сдал так: русская литература, сочинение – «5», французский устно – «5», химия – «4», физика – «3». Всё! С «тройкой» я не проходил по конкурсу, а конкурс был 12 человек на место!

Я пошёл к какому-то начальнику и сказал, что я приехал с юга, а тут – север, прохладно, простудился, заболел…

- Идите в медчасть! – коротко сказал он.

В медчасти медсестра дала мне градусник и продолжала заниматься своими делами. Я сидел на стуле и пальцем правой руки постукивал по градуснику, что был у меня под левой мышкой.

- Не перестучать бы! – Беспокоился я.

- Хватит! – Бросила медсестра. Как-то всё тут звучала коротко, по-военному…

Она посмотрела на градусник, потом недоверчиво – на меня:

- Тридцать восемь и пять! – Сказала. Затем взяла второй градусник, сама сунула их мне под обе мышки и села напротив.

В голове стучало: - Всё, кранты!

Я вспомнил, как военком говорил мне:

- Бу́ндур – с ударением на первом слоге – ты едешь в Ленинград один из нашей шестисоттысячной Макеевки, а, может, и из всей Донецкой области. И, если не поступишь, я зашлю тебя служить в такую дыру, где Макар телят не пас! – Это место меня пугало…

Я сидел, сжавшись на стуле, и мысленно твердил:

- Нужно тридцать восемь и пять, нужно тридцать восемь и пять! - И даже представлял столбик ртути на нужной отметке и прижимал стеклянные трубки градусников к рёбрам.

- Достаточно! – Медсестра взяла термометры, посмотрела один, второй:

- Гляди-ка, и в самом деле, 38.5!

Я со страхом глядел на медсестру, пока она выписывала мне справку, что я болен.

Физику я пересдал на «4», но в академию не поступил. Приятель сказал:

- Зачем нам нужна эта академия? Зашлют служить туда, где Макар телят не пас! – Опять этот Макар с телятами…

В канцелярии мы взяли справки о сданных экзаменах и уже без экзаменов поступили в гражданский медицинский институт.

Это я к чему такое длинное вступление? А к тому, что тогда в медчасти я впервые узнал и почувствовал силу и возможности внушения, в том числе и самовнушения. А на третьем курсе института я ходил в студенческое научное общество при кафедре психиатрии и уже имел представление о гипнозе, психоанализе, читал З.Фрейда, П. Буля, знал про В.Мессинга.

Как раз в это время в Ленинграде, да и во всей стране о нём ходили всякие мифы и легенды ну, вроде того, что из немецкой тюрьмы он вышел, показывая вместо пропуска обычную бумажку, что во время войны для Красной армии на свои деньги он построил самолёт. Ну, насчёт самолёта я не знаю, а вместо пропуска бумажка – это почти любая цыганка может кассиру вместо денежки бумажку подать…

После института в 1971 году я работал в городе Вязники, Владимирской области. И однажды вижу афишу, что в Вязники приезжает Вольф Мессинг. Ну, как не пойти! Сижу в битком набитом зале Дворца Культуры. Помощница Мессинга просит подняться на сцену 5 человек с высшим гуманитарным образованием, чтобы ассистировать Мессингу.

И вот уже сижу за столом на сцене. Ничего себе! Я – ассистент Мессинга! А задача ассистентов – отбирать записки из зала с интересными заданиями.

Я подал одну помощнице. Она подозвала меня к себе и тихо сказала:

- Запомните это задание, записку положите в карман, потом прочитаете всему залу. Всё время думайте о задании и не сопротивляйтесь Вольфу Григорьевичу.

И тут ко мне подходит Мессинг. Он в темно-сером костюме, чуть выше меня ростом, а у меня было тогда 172 см., волосы волнистые, седые, густые, длинные, тонкие черты лица, губы плотно сжаты, а глаза… Я не мог поймать его взгляд, он смотрел, как бы сквозь меня, в пространство. Потом помощница завязала ему глаза тёмной полоской ткани. Мессинг взял меня за правое запястье…

Да, задание. Автор записки, женщина, писала: что нужно подойти к ней, седьмой ряд, третье место, взять у неё ключ от библиотеки, зайти в библиотеку, сорвать хризантему, подарить ей и вернуть ключ. И мы пошли.

Рука Мессинга была твёрдой, горячей, слегка дрожала. Он вёл меня, я не сопротивлялся тому, как и куда он вёл меня, тем более, шли мы правильно: спустились со сцены, подошли к седьмому ряду, к третьему месту, остановились, Мессинг протянул руку. Женщина на третьем месте достала из сумочки ключ, положила его в руку Мессинга.

Мы вышли в вестибюль и пошли, почти побежали дальше. Перед нами метрах в трёх была колонна, державшая перекрытие.

- Сейчас врежемся! – подумал я и внутренне напрягся и, наверное, непроизвольно дёрнулся в сторону и мы за 1-2 шага до колонны обошли её.

Справа я увидел библиотеку. Мессинг сказал:

- Думайте, всё время думайте!

Я и думал о том, что нужно сделать. Мессинг открыл ключом дверь, мы вошли в библиотеку. Напротив, у стены стоял стол с горшками, в которых росли белые цветущие хризантемы.

- Ну, вот, - подумал я, - сейчас сорвёт цветок и в зал. Я уже начал уставать от напряжения…

Но Мессинг не сорвал хризантему, он провёл рукой по горшкам, по цветкам, выбрал наиболее расцвётшую хризантему и взял горшок с цветком двумя пальцами: большим и согнутым указательным. Вы проверьте потом – не так и просто! Я пробовал. Тем более Мессингу тогда было 72 года!

Я предложил свою помощь.

- Возьмите ключ, сказал Мессинг.

В зрительном зале Мессинг вручил библиотекарю цветок, я вернул ключ. Потом я прочитал задание, что было в записке. Зал рассыпался аплодисментами. Что было ещё, честно сказать, я не помню. Я был полностью в своих переживаниях и ощущениях. На руке я ещё долго чувствовал горячие пальцы Мессинга.

Вы, наверное, спросите: как Мессинг всё это проделал, да ещё с закрытыми глазами? Точно не знаю. Но думаю, что его глазами был я. Могу предположить, что он читал каким-то образом мои мысли: не напрасно же и его помощница и он сам повторяли мне: «Думайте!». Кроме того, у Мессинга чрезвычайно была развита осязательная чувствительность. Когда он держал мою руку, он чувствовал все движения моего тела. Когда нужно было направо, а мы шли налево, я непроизвольно, еле заметно сопротивлялся,  он это ощущал и выбирал то направление, в котором моя рука и тело не сопротивлялись. Так мы и колонну в вестибюле ДК обошли. И конечно огромнейший опыт работы, выступлений. И это, я думаю, было не самым сложным для В.Мессинга.

Я считаю, мне очень повезло, что я встретил В.Мессинга. Встреча с любым человеком интересна, тем более с таким, как Мессинг – тем более! Хотя это и было на склоне его славы и его лет. Через два года его не стало…

Ну, а я тот октябрьский день 1971 года в городе Вязники помню до сих пор.

Автор:

Олег Бундур.