Прошедшим летом ко мне на дачу в Колвице заехал один мой старый приятель. При нем был новенький металлодетектор. «Давай твой огород просканируем»,- предложил он. Я скептически отнесся к этой идее: что можно найти на участке, который был перекопан несчетное количество раз? Но все же согласился. После нескольких минут бесполезного поиска – постоянно попадались старые гвозди, обрывки проволоки и прочие «свидетельства цивилизации», оператору удалось поймать более интересный сигнал и вскоре он достал из земли старую винтовочную гильзу, вернее то, что от нее осталось. Капсюль отсутствовал, но на цоколе четко просматривалась надпись: «REMINGTON»! (крупнейший американский холдинг, производящий с 1816 года широкий ассортимент гражданского и военного огнестрельного оружия, а также — боеприпасов. Прим. авт.)

Вот это находка! Сразу же вспомнилась история с карательной операцией английских интервентов против колвицких партизан в 1919 году. Вполне возможно, что этот боеприпас принадлежал какому-то британскому солдату, участнику тех далеких событий….Тем более, что совсем рядом, по соседству, когда-то находился дом местных жителей – семьи Митрофановых, который интервенты сожгли.

Мы уже предоставляли архивные материалы британских ВМС, где события карательной операции в Колвице расписаны буквально по минутам. А теперь у нас есть возможность взглянуть на те же события, но глазами партизан. Представляем вашему вниманию один интересный документ.

Доклад партизана Иванова,

рабочего Мурманской железной дороги, о бесчинствах англичан

и действиях партизанского отряда против интервентов

Доклад товарища Иванова

из тыла неприятеля, станция Кандалакша

Я 27 января 1918 года поступил на Мурманскую железную дорогу, ст. Кандалакша, в депо, в качестве слесаря. Проработав I месяц, избрали меня товарищи в железнодорожный Совет 5 района и был назначен Советом начальником участка по охране железной дороги 5 района. Прослужил я по 1 июля 1918 года, когда появились господа авантюристы-англичане и, арестовав меня первого, отправили в г. Мурманск на английский крейсер, не предъявив мне никаких обвинений. Просидел 14 дней — перепроводили меня в Печенгу, в каторжную тюрьму, где начальство отличалось жестокостью и убийством. Просидел в этой тюрьме 9 месяцев, отправили меня в Мурманск, на «Чесму» для производства дознаний. Пробыв здесь 6 дней, отправили в Александровскую тюрьму. Все ужасы тюрьмы описать не могу. 

Командир колвицких партизан Василий Семенович Смоленников. (1892 - 1962 гг) Фото из архива И. Зубаревой

Просидев по 23 нюня 1919 года, задумали бежать я и товарищи Углов, Фомин и один матрос. С этой тюрьмы нам удалось уйти и увести английского часового через Александровскую губу и удачно скрыли свои следы. Прибежали к Лувеньгской речке, в 12 верстах от станции Кандалакша, где и остановились в лесной избушке.

Я задался целью организовать партизанский отряд. Обратился к товарищу Ивонен, бывшему комиссару финской Красной Армии.

Товарищ Ивонен принял горячее участие, провел агитацию среди своих финнов, которых вручил в мое распоряжение 30 человек, которые были отправлены к речке Лувеньге, и вручил 200 штук винтовок, один пулемет и несколько ручных гранат и бомб. Это оружие нелегко было взять из-под англичан я перевезти через губу Белого моря на карбасах. Есть неподалеку от Лувеньги-речки, в 15 верстах, деревня (Колвица), в которой (товарищам) была объявлена белогвардейцами мобилизация, которые не пошли под их фальшивые знамена. В это время я явился к товарищам с призывом, чтобы они вступили в наш красный партизанский отряд, чтобы нанести неприятелю удар с тыла. Они охотно вступили в партизанский отряд, хотя их было 17 человек.

Этот заговор был шпионажем английским узнан, английский командный состав вместе с русскими контрреволюционными бандами (ст. Кандалакша) пожелали во что бы то ни стало произвести самосуд, как им праворассудится и послали английских солдат, 60 человек, чтобы окружить со всех сторон и взять нас живьем.

Но удалось нашим разведчикам узнать, которые были для всевозможных разведок в ст. Кандалакша, что отправляется 60 человек английских солдат к Лувеньге. Они поторопились вперед их обойти. Когда явились английские солдаты под командой 6 офицеров, обождав, наша разведка, когда приедет английский отряд к Лувеньгской речке, когда стукнулись их карбаса о берег морской, сказал английский офицер, что русский большевик, значит, спят, тогда наша разведка в 6 человек и один часовой финн, этот тут и произошел бой с 22 на 23 сентября, что из 60 человек англичан осталось одно воспоминание.

Насмерть убито 33 человека, остальные тяжело ранены - стонали в карбасах, а наших товарищей ни один волос не спал. После этого боя были присланы английский крейсер и вооруженный тральщик, три пассажирских парохода с английскими солдатами. Но высадки на берег им не удалось, а мы с этого времени перебросили свои силы к речке (Белой), в 8 верстах от деревни Колвицы.

Колвицкий партизан Архипов Петр Антонович (в центре) с друзьями в г. Архангельске. Снимок примерно 1910 г.  Фото из личного архива С. Архипова

Из нашего отряда в количестве 25 человек были отправлены для уничтожения железнодорожных мостов и телеграфных линий, что было сделано с 5 на 6 октября сего года в 3 часа 10 минут утра, сожжено 4 моста, 5-й взорван за речкой Белая Губа. На протяжении 30 верст железнодорожная линия была в нашем распоряжении 10 часов от станции Белая до Охтаканды А в это время в отсутствие нашего отряда в деревне Колвица английский военный состав сделал высадку, в этой же деревне производил грабеж, снимали платки с головы женщин, не то что кольца и серьги, даже ягоды — морошку всю увезли. А дальше стали проявлять свою английскую культуру: зажигать скудные хаты спичками и требовали у женщин, где товарищи Иванов и Поспелов. Ежели не скажете, то до основания сожгем вашу деревню, и было сожжено этих скудных хаток 14 дворов. Тогда видя английский военный состав, что у них ничего не выходит, тогда набросились на семью Иванова, проживающих будучи в Кандалакше, арестовали жену и 6 малолетних детей. Когда наши товарищи увидели, что их хаты сожжены и жены с детьми находятся на снегу, разуты и раздеты англичанами, тогда наши товарищи, состоявшие в нашем отряде означенной деревни, стали развозить свои семьи по лесам и лесным избушкам. Вот тут-то наш отряд стал распадаться ввиду малочисленного отряда, большого снега и за неимением хлеба, одежды и прочее....

Пришлось нашему отряду, к большому сожалению, ликвидировать свои дорогие для нас работы. Эти дорогие товарищи, бывшие финны, состояли из сословия финн и карел и 10 человек русских. Мы, русские советские работники, задались целью во что бы то ни стало пробраться в Советскую Россию и, вооружив себя как могли: трехлинейными винтовками, патронами, бомбами, гранатами и револьверами, и вот поехали через Белое море от станции Княжая губа, ехали по Белому морю с 17 октября по 2 ноября сего года. Совершенно провожали свой путь почти без хлеба и денег, приходилось заходить в деревни за хлебом для пропитания себя, но были обстреляны милиционерами или национальным ополчением буржуазии, но и мы же на них не церемонились, отвечали на заданные вопросы.

Наконец, доехали до деревни Ворзогоры от Княжой губы в 600 верст пути и шли густым лесом, где встретили Кожеозерский монастырь, в этом монастыре не то найти кусок хлеба, чтобы утолить голод, а лишь одни развалины стен, но все-таки решили дойти до первой советской власти, которая нам дорога. Отойдя от монастыря 30 верст, нашли председателя и милиционера, которым были очень рады. Они нас расспросили, кто такие мы и откуда, И они рады встретив нас, сразу же отпустили мяса и сахара, сколько могли, это деревня Якгоры. Переночевав в этой деревне, мы спросили, где нам найти ближайший комиссариат и исполком, нам сказали - в деревне Кузьминской. Нас отправили в деревню Кузьминскую на крестьянских лошадях. По пути в одной деревне, Кузнецовой, мы нашли 5 человек дезертиров и довезли (их) до Кузьминского исполкома. Приехали в 8 часов вечера, нашли председателя и стали просить размещения нас по квартирам, что и было председателем сделано. Проспав всю ночь, встав, я на утро думаю, что здесь есть военно-политический комиссар. Пошел я к нему на квартиру для того, чтобы сдать огнестрельное оружие, отобранное от 5 человек дезертиров. Но к великому моему сожалению, этого великого советского работника не оказалось. Я спустился вниз к домовладельцу, домовладелец сказал: поминайте как звали. В чем дело? — спрашиваю я. Он говорит, сказал, что это белогвардейцы пришли, испугался и пустился в бегство, взяв с собой делопроизводителя, милиционера, фельдшера и лесничего.

Это несмотря на то, что мною было ему объяснено и местному исполкому и я поинтересовался: «Дорогой товарищ, к какой вы принадлежите политической партии?» Он мне ответил коротко и ясно: «К никакой». Я сказал в ответ, что мне не верится, чтобы комиссар был беспартийный. Вот, товарищ, теперь-то попробуете обсудить вопрос всесторонне - кто белогвардеец является из нас: мы ли в количестве 10 человек или тот комиссар, который бежит от Советской власти, не видя перед собой никакой опасности? Я думаю, что он не знает обязанности военно-политического комиссара, которые стоят на платформе Советской власти.

Теперь будем продолжать дальше. Переночевав в деревне Кузьминской, нас утром одели, выдали валяные сапоги, полушубки и некоторым шапки. Едем мимо какой-либо деревни, люди в панике думают, что едут белогвардейцы. Эти слухи распространил бежавший комиссар (Сгибнев). Зашли погреться в одной деревне, нам говорят: у кого есть винтовки, будут обстреливать. К нашему сожалению, мы попросили председателя и секретаря Кузьминского исполкома сопроводить нас как Советская власть. Были отправлены вперед для выяснения в деревню (Вершинину), где встретил нас по приезде комиссар Старицын и начальник милиции. Сейчас же приняли нас как советские работники, нужно отдать должную справедливость, развели нас по квартирам на ночлег и снабдив нас хлебом, как могли. Вечером о нас ими было сообщено в г. Пудож в уездный Совет о том, что прибыли в числе 10 человек военных и 5 дезертиров. Из Пудожа последовало приказание: ежели товарищи рекомендуются таковыми, то пущай сдадут оружие. О чем обратился к нам с предложением начальник милиции. Мы сказали: «Пожалуйста, мы в вашем распоряжении». Видя как советские работники, вот теперь, после сего доклада, вы поймете, может быть, что я сделал и мои товарищи, белогвардейцы мы или советские работники.

Иванов, 1919 года, 14 ноября

ЦГА КАССР. ф. 573. Копия заверенная

Материалы предоставил С. Мальцев

P.S. И еще хотелось бы упомянуть про одного человека, который в силу своих возможностей приближал победу над интервентами. Это Мария Клементьевна Архипова. Она непосредственно не участвовала в боевых операциях, но постоянно рисковала жизнью, являясь связной партизанского отряда В.С. Смоленникова.

Мария Клементьевна около своего дома в Колвице. 70-е годы. Фото из личного архива И. Зубаревой.	Мария Клементьевна на встрече со школьниками. 70-е годы. Фото из личного архива И. Зубаревой.