Колония и становище «Восточная Лица»,

Гавриловского общества, Кольско-Лопарской волости

Местоположение и разстояния. Расположена на правом берегу реки «Восточная Лица». Разстояния: от г. Александровска 228 верст, от Кольско-Лопарскаго волостного правления (в г. Коле) 288 верст, от Харловской церкви 24 версты, от своей приходской (в кол. Рынде) - 60 верст, от ближайшей больницы летом (в кол. и ст. Рынде) — 60 верст, зимою — 228 верст (в Александровске), от ближайшей колонии (Харловки) — 24 версты, от ближайшей школы и ближайшаго почтово-телеграфнаго отделения (в станов. Гаврилово) 100—110 верст.

 

Описание бухты и речки. Местом стоянки больших торговых судов служить устье реки Лицы. Оно обращено на северо-восток и совершенно открыто со стороны моря. Берега реки на устье представляют отлогие песчаные откосы. На куйпуге (во время отлива) они обнажаются на 20—30 саж. от линии наибольшаго прилива. В средине устья саженях в 200 от моря находится так называемая «егра»: песчаная мель, заграждающая в куйпугу доступ большим и малым судам к месту стоянки, отстоящему отсюда сажень на 100 вверх по реке. В егре есть русло, но оно настолько узко, что торговый суда не могут им пользоваться н потому в малую воду проходить с моря к месту якорной стоянки решительно не могут. В шняках во время отлива и при ветре со стороны моря также невозможно заезжать сюда (в прошедшем году, например, здесь опрокинуло шняку с народом — все погибли): очень сильно «засекает» волну. На самой стоянке, благодаря напору течения реки, суда не ворочаются на месте при приливе и отливе и, следовательно, дольше сохраняются. Воды на рейде всегда достаточно: отлив морской воды не служить причиною обсушки торговых судов, разве только в большия выпадки и то достают дно лишь сильно груженыя суда. Влияние ветров со стороны моря ослабляется значительной удлиненностью устья, а егра препятствует морскому волнению с силой переходить на рейд. Грунт рейда песчаный с небольшою примесью мелкаго камня.

 

"На Мурмане...." Из открытых источников.

 

Для стоянки промысловых судов Лицкий рейд чрезвычайно удобен. Шняки и елы одинаково удобно могут стоять на нем, как на якорях, так и на обсушке. Даже елы и те могут осушаться на песчаном грунте без вреда для себя. Стоящия на рейде шняки и елы вполне защищены от морского волнения.

 

Самые дальние выезды для лова рыбы — 15 верст. Дальше в голомени (место далекое от берега), по словам промышленников, рыбы мало. Грунт на 12-ти-верстном разстоянии от берега везде мягкий. Корги (подводные скалы) есть, но мало. Промысловые суда, выходя из становища, направляются преимущественно на север и северо-запад, на N от Лицких островов и Губы Двоятки (Воятка).

Песчанка ловится у егры и против нея у леваго берега реки. Ловится не всегда одинаково: в 98 году, например, ея было здесь мало.

Общее описание местности

а) Топографы, почва и ея культивирование. Берега реки загромождены сплошными каменными горами высотою в 50—60 саж. Горы почти отвесно спускаются к реке, оставляя местами узенькую (не более 20 саж.) полоску земли. Толщина землистаго слоя этой полоски очень невелика — от 1/2 верш, до 1 1/2 арш. Ниже - сплошная скала. На береговой полосе образовались торфянистые болота, поросшия жидким кустарником.

Из ягод родятся годами — морошка, вороница. Черницы мало. Грибов бывает вообще мало.

На усадебной земле пробовали садить картофель, но неудачно. Репа родилась, когда землю удобряли: «с 2 ложек посева уродилось 2 короба двоеручных» и довольно крупная — «вершка по 2 в диаметре». Садил один колонист Фома Редькин, пока у него была корова. Теперь огород и у него запущен. Думают, что без удобрения ничто родиться не станет.

Вблизи колонии есть много озер. В 5 верстах от Лицы — Гольцово озеро (7 саж. глубины), Поперечное — до 20 саж. глубины, Лудковы озера.

 

б) Сенокосныя угодья. Сенокосов вблизи нет. По словам лопарей, верстах в 30 от колонии, вверх по реке есть небольшия места, поросшия болотною травою, годною для скота. Из колонистов там никто не бывал. На Лицких островах (на Большом) можно собрать сена коровы на 2, а пожалуй, и более.

 

в) Выгонныя уюдья. Овцы пасутся около домов и в 1 версте от колонии «на вараках» (горах с округленными вершинами). Ходят целый день без пастуха. На зиму для овец заготовляют ягель. Его дерут руками в мокрую погоду «в буграх» (в сухую погоду ягель крошится и царапает руки), коробами сносят в одно место, складывают в кучи, а зимой на оленях вывозят к дому. Олень может увезти за один раз две такия кучи (всего пуд. 5). Одна женщина в день надерет ягеля до 7 куч.

 

В апреле олени сдаются на пастьбу лопарям. Пасутся верстах в 60—60 от становища вверх по реке. Осенью, по первопутку лопари приводят оленей в колонию и за каждаго приведеннаго обратно оленя получают по 50 коп. Зимой колонисты привязывают оленей в 1/2 версте от колонии и в течение всей зимы передвинут лишь на 1 — 1 1/2 версты; другого ухода (кроме досмотра) за ними нет.

 

г) Лес. Верстах в 8-ми от колонии есть мелкий кустарник — березник, частично рябина, ива. Березник растет на «буграх», вместе с ним растут «воронешник», «чернишник», «черный мох» (высушенный употребляют на конопатку стен), «ягель» (для овец и оленей) и «обухальник» (широколистная трава).

Климат. Зима начинается неодинаково, иногда и до 14 ноября зима не устанавливается, а другой год и в Покров выпадет снег и начнутся холода. В тихое время крепких морозов здесь не бывает. С возвышенностей весь снег сметает ветром в «лога». Наметает сугробы сажени в 2 и более толщиною. Зимою, когда дует морянка, бывает теплые, a горный ветер приносит стужу. Летом наоборот.

 

Весна начинается также неодинаково: иногда снег начинает таять с Благовещения, а другой год холода стоят весь апрель.

Осени большею частью бывают дождливы.

 

Лета бывают не жарки, также по годам. Бывают сырыя лета, так что снасть нельзя высушивать, но бывают н сухия. Туманы часты.

 

История возникновения и развития поселения

Рыбацкое становище "Восточная Лица". Сети для ловли наживки-мойвы и песчанки.  "Мурманъ № 9"

«Восточная Лица», как колония, существует не очень давно. Лет 20 тому назад здесь жили только по летам промышленники. На зиму под караулом лопарей они оставляли и станы, в лодки, и промысловый скарб. За охрану платили по 3 руб., по бутылке рому, пуду соли и одному хлебу в 6 фунтов весом — с судна, и по 1 1/2 руб. со стана особо. Лопари сюда на­ведывались в зиму только 2 раза — перед Рождеством и перед мартом, чтобы осмотреть вверенные их надзору станы и суда. Первым колонистом, прожившим здесь зиму, был крестьянин из с. Калгалакши, Кемскаго уезда, Василий Наумов. Одиноче­ство Наумова разделяли его жена и мальчик 16 лет, Михаил Редькин. Отец мальчика, Фома Редькин, также намеревался переселиться сюда. Жить пришлось в стану Ф. Редькина — маленьком домике в 3 окна, совершенно неприспособленном для того, чтобы прожить в нем суровую зиму. В доме не было потолка, рамы ординарныя. Пришлось терпеть много лишений от холода: вода мерзла в избе, сеней у избы сначала не было. Бывали случаи, когда избу заносило снегом и так, что оттуда с трудом выбирались. Питались преимущественно рыбой и олени­ной, которую подвозили лопари. Нужды в хлебе не испытывали. Наумов столярил на лопарей — делал наблюдники (полки для посуды), шкафы и проч. Весной мальчик Редькин стал «цынжать», его заставляли бегать, и он поправился. Наумов я его жена цингой не болели. Причиной, побудившей Наумова к переселению в Лицу, была его бедность, и надежда получить 850 р. казеннаго пособия. Весной 1881 г. приехал на своем клипере «Ни­колай» и Фома Редькин с семейством, состоявшим из 7 человек (Фома с женою, старший сын с женою, два других сына Фомы и дочь).

 

До переселения в колонию Фома имел в селе Калгалакше большой деревянный дом в 5 комнат, 2 шхуны (одна из них ходила в Норвегию, другая промышляла зверей и белух у Новой Земли) и 6 промысловых шняк. За год до переселения Фома потерпел убыток — лишился почти всего своего состояния, «впал в печаль», по его собственному выражению, и задумал «писаться в колонию». Вышло разрешение, и Фома переехал на житье в Лицу. Все его промысловые шняки были проданы за долги, клипер описали, но не успели продать. Фома уехал на нем в колонию. Здесь клипер занесло в реку и он развалился. Фома разрубил его на дрова. Кредиторам доста­лись одни цепи.

 

Поселился Редькин в том стану, где прожил зиму В. Наумов (последний купил себе стан у Евдокима Ананьина за 40 руб.). Первое время по переселению Фома стал промышлять полшнякой в компании. Промысел случился xopoший и на следующий год Фома мог поднять уже две своих шняки. Жить в той избе, где зимовал Наумов, Фоме пришлось 2 года. Ему и его семье много пришлось потерпеть от холода, но провизией «не скудался»: муку и съестные припасы «заправлял» на судах из Архангельска, морской рыбы было довольно своей, а мясо покупал у лопарей по 7—8 руб. за оленью тушу. У них же раздобывался и озерной рыбой. Первое время торговал норвежским ромом. На 2—3 год по приезду в колонию Фома с сыновьями стал промышлять привезенными из Калгалакши се­тями зверей (тюленей). Промышлял сперва немного у Яичной луды, в трех верстах от становища. Доставал от 18 до 28 зверей в весну; семгу стал промышлять через 5 лет после приезда. Лопари сначала отвели место в 2 1/2 верстах от колонии вверх по реке. Семги доставал от 60 до 100 пудов в навигацию. Потом это место лопари отобрали и сдали в аренду за 150 руб. в год Еремееву и Савину. По истечение одного трехлетия реку стал арендовать за ту же плату Фома, а теперь года 3 платит по 160 руб. в год. Теперь Фома имеет 2-х сыновей по разделу. Взял к себе внука и внучку — детей потонувшаго среднего сына. Средства к жизни получает от зверинаго промысла (в 99 году поймал 350 штук зверей на сумму до 700 руб.), поднимает от себя одно промысловое судно — шняку, ловит семгу (в 98 г. до 100 п.), скупает ее у лопарей, давая в обмен за нее товар и деньги, имеет мелочную тор­говлю при доме. Живет в доме, выстроенном из плавного леса года через два по приезду в колонию.

 

В поморской избе. Реконструкция. Музей поморского быта в пос. Умба

После Ф. Редькина в Лицу переселился Федор Немчинов из Кандалакши с семьей, имеет 2-х выделившихся сыновей. За ним поселился из Поньгамы Федор Семенов в 93—94 гг., также с семьей. За Ф. Семеновым — Сергей Жидких из Кандалакши. Федора Немчинова и Сергея Жидких побудила к переселению бедность, а Федор Семенов переселился из-за семейной распри со своим отцом. Все эти колонисты имеют свои дома, все за­нимаются тресковым промыслом. Звериным промыслом зани­маются 7 человек из 6 домохозяйств. В 1899 году под осень сюда прибыли еще 2 семьи. Одна из Малошуйки, Онежскаго уезда, и одна из Поньгамской волости, Кемскаго уезда. Одной семье уже привезли из Мезени заказанный там сруб дома, другая — купила стан у одного из промышленников (за 30 руб.). В настоящее время 5 домохозяев (из 8-ми) имеют менее, чем по одной голове скота (Единицей для всего Мурмана взята корова. Олень — 4/21, овца – 3/37 ко­ровы. Скот моложе 1 года принимается за 1/2 взрослаго. Отношения вычислены по средним ценам за скот.    Н.Р.), 1 дом с одной головой и 2 дома имеют по 2—3 головы скота (в переводе на крупный). Коров у колонистов вовсе нет. Оленей — 25, овец — 44. Два домохозяйства вовсе не пользуются покосами. Одно домохозяйство вовсе не имеет жилого дома. Одно домохозяйство не имеет никаких орудий для рыбных и звериных промыслов.

 

Население. Восемь семей приписанных колонистов все русские. Неприписанных 2 семьи только что прибыли. Прошения о приписке посланы. В приписанных семьях 39 душ: 20 муж. и 19 женщ. Временных жителей-промышленников — 215 муж. и 13 женщ. Из них русских — 203 муж. и 13 женщ., кореляков — 6 муж., и народность 6-ти мужч. не показана.

 

Взаимныя отношения. Между колонистами и промышленниками никаких недоразумений не происходит. Земли под постройки достаточно пока и тем и другим. То же и в морской стоянке торговых и промысловых судов, и в местах лова. Промышленники, уезжая на зиму домой, сдают свои промысловыя суда на хранение колонистам, не отдельным лицам, а всей колонии, по 3 руб. за зиму с каждаго судна (шняки). Промышленники никаких общественных повинностей не несут. Колонисты ежегодно по одному, в порядке домохозяйств, отбывают натурой обязанности десятскаго.

 

С лопарями у колонистов идут споры из-за семужьих угодий на устье р. В. Лицы. В настоящее время теми угодьями владеют одни лопари. В их же пользовании находятся, по словам колонистов, и речки Варзина, Ручья, Дроздовка и Малая Ивановка. Колонисты не раз подавали прошения губернатору о предоставлении им права пользования первым от колонии вверх по реке семужьим забором, но до сих пор не получили удовлетворения. От колонии до забора 1 ½ — 2 в.

 

Бытовые условия. Дома колонистов опрятны на вид и довольно поместительны, несмотря на то что лес для них всегда почти привозный и потому дорог. Из 8 домов колонистов, только в одном жилое помещение в одну комнату, во всех остальных имеются перегородки, разделяющие жилое помещение на две половины: одно содержится чище и опрятнее другого. При каждом доме имеются сени и пристройка для скота. Почти у каждаго колониста имеется по амбару. Поварень на всю колонию только две, в них варят уху и кашу летом. Бань у колонистов 4. Внутренняя обстановка комнат почти у всех одинакова: около стен идут лавки, в переднем углу, под образами, стол, где обедают. Русская печь помещается обычно среди избы у задней стены. Стульев ни у кого нет.

 

Станы промышленников антигигиеничны: зачастую тесны, холодны, лишены света. Дрова или покупаются с судов по 4 р. сажень, или собирают с берегов моря так называемый «плав». Собирать его надо в хорошую погоду. Собранный плав вывозят к домам на шняках. В одну воду можно набрать целую шняку, если съездить подальше; вблизи становища скоро осбирывают. Плав, просушенный как следует, горит в печах хорошо.

 

Обычаи и нравы жителей: одежда, питание и проч.

 

"Шняка возвращается". Из открытых источников.

Перед отправкою из дому на промысел и перед метанием яруса молятся Богу — дома на образа, а в море на восток. Перед новосельем сдужат молебен (часто без священника). Под праздник на промысел не ездят. Летом промышленники по праздникам собираются кучками человек по 10, по 20 поиграть в орлянку. Играют азартно. Проигрывают иногда рублей по 25, рубля по 2, по 3 проигрывают часто. В орлянке принимают деятельное участие и мужчины колонисты.

 

Зимою колонисты мужчины носят овчиныя шубы и малицы (длинная меховая рубашка шерстью внутрь, служит верхнем платьем). Летом мужчины одевают поверх тельной рубашки одну или две норвежских шерстяных рубашки. Брюки сераго толстаго сукна. В дождь одевают поверх всего олифяные (из парусины, пропитанной олифой) роконы (пиджаки) и буксы (брюки). Олифяный костюм носят при лове рыбы и в сухую погоду. Женщины ходят в русском сарафане.

 

Летом едят свежую рыбу. Сначала хлебают уху, а потом подают рыбу, затем следует пшенная каша. Мяса летом не употребляют. Зимой главная пища — соленая рыба. Оленье мясо покупают у лопарей. Из мяса варят щи (из воды, овсяной крупы и мяса). Обед оканчивается кашею. Посты соблюдаются строго.

 

Водки в колонии довольно. Часть ея привозят на судах, а больше на пароходах по заказам из Архангельска. Зимой разживаются водкой у колониста Ф. Родькина, который заготовляет ея в достаточном количестве для лопарей.

 

Административное и земельное устройство.

 

Колония «Восточная Лица» входит в состав Гавриловскаго сельскаго общества Кольско-Лопарской волости. Мирские сборы уплачивают подушно. Отводную квартиру содержат натурою поочередно по году у каждаго. Также натурою отбывают и обязанности десятских.

 

Землевладение. Места для постройки домов выбраны самими колонистами, кто где хотел. Места под селитьбой (квадратн. саж).: 1) 20X12, 2) 6X12, 3) 60X 10, 4) 3X20, 6) 15X 10. 6) 15 X 10. У двух домохозяйств размеры усадеб не показаны.

 

Выгонныя угодья не делят. Покосами пользуются только для овец, каждый около своего дома.

 

Учреждения

Церковь. В колонии имеется небольшая деревянная часовня. Из колонистов к ней выбирается на 3 года староста. Колонисты посещают в праздники часовню мало, больше ходят промышленники-поморы. Прежде по праздникам в часовне читал Фома Редькин, у котораго теперь дома имеется своя небольшая моленная.

Свечей в часовне расходуется в год до одного пуда. Два раза в год: в Петров день (29 июня) и Успение (16 авг.) в часовне служит ловозерский священник, наезжающий сюда из Рынды. Местным праздником считается Успение.

 

Больница. Никакой врачебной помощи нет ни летом, ни эимою. Среди колонистов болезней эпидемическаго характера в 1899 году не было. У многих болели и болят зубы. Промышленники при чистке рыбы и наживке яруса часто ранят пальцы рук. Ранки засариваются и заболевают. Никакого лечения нет.

 

Школа. Школы нет. Детей школьнаго возраста (школьным возрастом принять: для мальчиков – 1-14 лет, для девочек – 7-12 лет) 3 мальчика и 4 девочки. Девочки все неграмотны. Из мужчин старше 14 лет читают и пишут — 4, и двое — только читают. Женщины все неграмотны. Ближайшая школа в Гаврилове за 100 — 110 верст.

Почта, телеграф. В течение навигации всякаго рода корреспонденцию и посылки получают непосредственно с почтоваго парохода каждую неделю, если волнение не мешает остановке парохода и выезду на него из колонии. Зимою почтовое сообщение с колонией прекращается, за письмами надо ехать на оленях в Гаврилово за 100 верст, что стоить дорого.

Телеграфа нет.

 

Торговые заведения

 

Поморский карбас на осушке. Из открытых источников.

Одна мелочная лавка принадлежит колонисту В. Лицы Фоме Карповичу Редькину. Открыта в 1894 году.

Покупатели. Зимою — местные колонисты, а с весны до осени — промышленники, с приходящих сюда промысловых судов и шкун, и лопари Семиостровскаго погоста, промышляющие летом семгу на р. Варзине.

Характер торговли. Колонисты берут товар в кредит, берут вообще мало: большею частью они запасают из Вайда-губы и с местной Савинской фактории (с неделю назад закрыта совсем).

 

Промышленники забирают товар под воюксу, часто на деньги, а иногда и в кредит. В общем и они покупают в лавке немного. Большую часть товаров они берут у своих хозяев, в лавке же покупают только те товары, которых нет у хозяев: табак, чай, сахар, калачи, спички, скоромное масло, брюки, пиджаки, норвежския рубашки. Лопари забирают товар под семгу, которую тут же летом сдают Редькину, и под оленье мясо — в кредит до зимы. Семга в этих сделках идет по 4 руб. 30 коп. за пуд, оленьи туши по 6—7 руб. за быка и 4 руб. за важенку. Забирают лопари те же товары, что и промышленники и, кроме того, ржаную муку — по 11 руб. куль, ситец по 12 и 13 к. аршин. На деньги лопари покупают товару мало. Владелец лавки разсчитывается со своими кредиторами осенью и в конце лета.

 

Признаки, указывающее на размер торговли

 

Торговля производится в деревянной холодной пристройке дому, занимает одну комнату. Помещение по оценке хозяина стоить десять рублей.

Приказчиков нет.

Складов при торговом заведении два. Один против дома владельца, другой на берегу. В первом помещаются: крупа, калачи, прядено, керосин. Во втором — ржаная мука, соль, рыба. Оба складочныя помещения находятся отдельно от дома и от торговаго помещения. Первое стоит около 15 руб., не считая своей работы, второе — рублей 30.

Годовой оборот 1000 руб., прибыль — 260 руб. (Все по показаниям владельца).

Цены на главные предметы потребления

 

 

Мука ржаная, куль	11 руб. 00 коп.
Крупчатка:   1-й сорт, фунт   2-й сорт, фунт	8 коп.   7 коп.
Пшено, фунт	6 коп.
Овсянка, фунт	5 коп.
Калачи, фунт	10 коп.
Печеный ржаной хлеб, фунт	2 ½ и 3 коп.
Горох, фунт	6 коп.
Масло скоромное, фунт	35 коп.
Чай норвежский, фунт	1 руб. 20 коп. и 60 коп.
Сахар норвежский, фунт	12 коп.
Орехи, фунт	20 коп.
Конфекты, фунт	25 и 30 коп.
Пряники, фунт	20 коп.
Табак русский	по бандероли
Спички норвежския, 2 коробки	1 коп.
Свечи сальныя, фунт	20 коп.
Керосин, фунт	7 коп.
Мыло, фунт (норвежское)	10 и 9 коп.
Ситец, аршин	12 и 13 коп.
Полотно, аршин	15 и 16 коп.
Сукно черное	1 руб. 20 коп.
Мужская тройка (пиджак, брюки и жилет)	10 руб. 00 коп.
Брюки по	1 руб. 00 коп.
9-ти-прядная стоянка, пуд	11 руб. 00 коп.
12-ти-прядная стоянка, пуд	12 руб. и 12 руб. 50 коп.
Форшни, сто штук	25 коп.
Уды № 5 тысяча	4 руб. 00 коп.
Уды № 6 тысяча	3 руб. 25 коп. и 3 руб.
Дрова покупают с судов маховыми саженями	3 руб. 50 коп. и 4 руб. 50 коп.
Кирпич, сотня	2 руб. 50 коп. (со шхуны «Соловьянка»)

 

 

Промыслы колонистов

Поморская шхуна на Мурманском берегу. Из открытых источников.

Тресковый промысел. Треску и пикшуй ловят только ярусом, летом. Начинают лов около половины июня, оканчивают в половине сентября. Промыслом заняты все 8 домохозяйств в числе 17 человек: 14 человек самостоятельно, 1 по найму за определенную плату и 2 на покруту. В колонии имеется 4 елы и 4 шняки: 3 домохозяйства вовсе не имеют промысловых судов, одно имеет их 2 и одно 3. Промысловой снасти для тресковаго лова 122 тюка яруса и 2 невода для лова наживки. 1 домохозяйство вовсе не имеет орудий для промысла. Кроме своих рабочих рук, 5 домохозяев нанимают 16 человек со стороны: 1 — 6 чел., 1 — 3 чел., 3 по 2 человек.

 

Звериный промысел начинается с первых чисел марта и продолжается до 9 мая, когда зверь (тюлень) уходить с Мурмана. Промыслом заняты 7 человек из 6-ти домохозяйств. Ловят сетями длиною от 20-ти и более сажен, а высотою в 5—6 сажен. Всех сетей у колонистов 920 саж.: у 1-го 70 саж., у 1-го 100 саж., у 1-го 150 саж., у 1-го 600 сажен. 4 домохозяина сетей для лова зверя не имеют.

 

Сети ставят на неглубокия места, хотя некоторые ставят сеть и на 18-саженной глубине. К голомянному концу сети привязывают якорь-камень, который с трудом поднимают 2 человека, а у кого есть, то и дрек подходящаго веса. Другой конец сети привязывают на берегу за камень. Устанавливают сети в куйпугу (при отливе). Сети ставят от берега в голомень. Зверь ударяется в сетку и запутывается. Больше попадает зверь ночью, в темное время. В светлое время совсем не попадает: зверь видит сетку. В долгую сеть, когда зверя много, попадает штук до 16, а в короткую — штуки 2 и до 6.

 

Промышляют у Яичной лудки, в 3 верстах от колонии, а больше всего в губе Порчнихе у становища Шельпины. Там зверь ловится значительно лучше.

Шкуру и сало снимают. Шкуру сушат в распяленном виде и высушенную сдают необделанной. За большую шкуру берут до 2 руб. и даже до 3 руб. Сало топят в котлах и сдают от 2 руб. до 2 р. 50 коп. и даже до 3 руб. за пуд.

 

Ловят зверя артелью по 3 человека. Ф. Редькин ловит наемным трудом один. Прядено для звериных сетей заправляют из Архангельска от Пахомова по 12 и 16 руб. пуд. В Норвегии это прядено продается по 16 руб., а в Восточной Лице по 16 руб. 80 коп. Сетка в 20 саж. длиною и 6 шириною будет стоить до 25 руб. с работою. Сети при бережном обращении стоят года два, если не повредит акула.

 

Семужьим промыслом занимается один Фома Редькин, так как речных угодий у колонистов нет и Редькин арендует угодья у лопарей. Ловит на заборах 4-мя вершами, устанавливая их верхушкою против течения. Семга, пробираясь вверх реки, попадает в горло ловушек и заходит в сетку.

3 сажени семужьей сети есть еще у Василия Федорова Немчинова.

 

Сведения относительно числа торговых судов

 

Собственных торговых судов у колонистов нет.

Суда посторонних владельцев.

1. Яхта «Волна» Никифора Кочина. Шкипер сам хозяин. Пришла из Кемскаго уезда.

2. Яхта «Спаситель» Филиппа Варзугина. Из Онежскаго уезда.

3. Яхта «Св. Зосима» Ивана Еремеева. Из Кемскаго уезда.

4. Шкуна «Mapия» Ивана Антонова Логинова. Из Кемскаго уезда.

5. Шкуна «Св. Филипп» Соловецкаго монастыря. Шкипер Николай Таратин.

6. Яхта «Настасия» Андрея Легкаго. Из Колежмы Кемскаго уезда,

7. Раньшина Антуфьева. Из Териберки.

 

Привезено:

 На 1-м судне: дров 4 куб. саж. и балласт, всего на сумму 20 руб.

На 2-м судне: дров 2 куб. саж. и балласт, всего на сумму 16 руб.

На 3-м судне: дров 4 куб. саж. и балласт, всего на сумму 26 руб.

На 4-м судне: дров 4 1/2 куб. саж., 30 руб.

На 5-м судне: муки ржаной 76 мешков, крупы 9 меш., соли 1200 пуд.

На 6-м судне соли 100 пудов на сумму 250 руб.

На 7-м судне соли 250 пудов.

 

Торговля со шкуны «Св. Филипп» Соловецкаго монастыря.

 

Товар задают промышленникам до получения от них рыбы под будущий улов. Бывают случаи, что задают товар и под промыслы будущаго года.

Сами получают товары из Архангельска. Муку от Мерзлютина, снасть — от Пахомова.

Продают: стоянка 12 прядей за 10 шт. — 10 1/2 — 12 р., уды № 6 за 100 шт. 35 коп., прядено — 18 руб. пуд, а фунтами по 46 коп. Соли уступают промышленникам в малом количестве, для личных потребностей. В ценах соображаются с существующими у других торговцев. Больше продавали по 45 коп. за пуд. Соль «морянка», крупная, для посола хороша.

Рыбы набрали к 1—8 авг. 3900 пуд. (1517 пуд. пикшуя, остальное треска). Товару под рыбу отпущено на 650—560 руб.

Рыбу засаливают для себя сами. На 100 пуд. крупной трески кладут 23—26 пуд. соли, на 100 пуд. Пикши — до 20 пуд. Засол считают крепким. Солят в чердаках трюма судна.

 

 

 

Источник:

"Материалы по статистическому исследованию Мурмана"

Описание колоний Восточного берега и Кольской губы.

С.-Петербург, 1902 г.