Прекрасный отдых  в окрестностях Кандалакши

Папа, мама, и взрослая дочка,- отправляются отдыхать из Москвы на необитаемый остров Капша в Кандалакшском заливе. Время похода – июнь 2009г 

Состав группы поименно:

Павлов Владимир (54 года)

Павлова Дануте (51 год)

Павлова Вера (23 года)

Повествование, представленное ниже,  написано Павловым Владимиром и ведётся от его имени.

 

8.06.09.

На Ленинградский вокзал нас привёз мой брат Костя на своём авто. Бандиты потребовали 200 рублей за парковку автомобиля возле вокзала. Сговорились за 150 рублей в час.

В плацкартном вагоне поезда 212 Москва-Мурманск много пустых мест. Отправление ночью,  в 1-17  9.06.09.

 

9.06.09.

  Проснулись. Погода прохладная. Из тучек чуть-чуть накрапывает. Мокро-серые пейзажи за окном,  отечественные и родные. Отдых начался.

 Длинны наши железные дороги. Можно вытянуть ноги на полке и  подумать о жизни, оглянуться и без спешки поразмышлять, что ждёт впереди.

 За окном сырые елки. Радостно и грустно. Вспоминается Некрасов, «Железная дорога»:

 

  Прямо дороженька: насыпи узкие,

  Столбики, рельсы, мосты,

  А по бокам-то всё косточки русские…

  Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

 

 В Питере прохладно, около 15 градусов. Полупустой  перрон.  Суеты меньше, чем в Москве.

 

 В Волховстрое фотографировали плотину. Здесь зарождалась мощнейшая в мире гидроэнергетика. Вспоминали  план ГОЭЛРО.

 

 Герберт Уэллс, английский фантаст, приезжал в Москву, толковал с Лениным. Владимир Ильич сказал, что  скоро  в России будет полно электростанций,  одну построят на реке Волхов. Уэллс не верил, говорил снисходительно: «Ну, ну…» Вернувшись в Англию, написал  «Россию во мгле», назвал Ленина кремлёвским мечтателем. Но Ленин говорил правду. А у автора «Войны миров», как оказалось,  было плоховато с воображением.

 

  Едем дальше. Стучат по рельсам стальные колёса. За окном лес, камни, вдоль ж/д путей попиленные стволы деревьев. Лес наступает, а железнодорожники с пилами обороняются.

 В 24-00 светло, - мы в краю белых ночей.

 

10.06.09.

Первая проснулась Дануте Прановна в 5-00. В 5-30 разбудила меня. Глаз не можем оторвать от пейзажей за окном. Лес, озеро, - лес, озеро. Проехали Чупу, где засела фирма Аурелия. Фирма приглашает туристов отдохнуть в здешних краях. Зазывает через Интернет. На наш запрос, готовы ли они принять нас,  «Аурелия»  ответить не соизволила… Вылетела в трубу?  Или мы показались подозрительными типами?

 

 За Чупой станция Полярный Круг. Романтика. Сердце  замирает от этаких названий. Куда нас занесло. Тут, небось, гагары кричат и северные олени  мох копытом роют... Наверное, если отсюда отправить письмо, на конверте оттиснут печать с надписью - «Полярный Круг».

 

 Показались синее море и сопки Кольского полуострова. На сопках кое-где снег. Приехали, - Кандалакша. Выгружаемся.

 

 Стоим на перроне, как три тополя на Плющихе,- так описывается подобная ситуация в фильме «Джентльмены удачи». Никто к нам не идёт. Остаёмся одни с могучими мешками. Слава богу,  одиночество продолжается не больше минуты. Появляется человек, похожий по описанию на Адиля. Идёт к нам. Ну точно, это он. Кареглазый, невысокий, ладно скроен, крепко сшит, полон энергии. По телефону говорил, что  54 года живёт на белом свете,  однако выглядит моложе. Знакомимся. Адиль ведёт нас к  шикарной машине,  которую можно назвать пятизвёздочным микроавтобусом. Грузимся. Я прошу подождать и отправляюсь в магазин, купить хлеба. Хлеба в магазине  нет. В киоске с вывеской «Хлеб» тоже не продают, -   то ли пересменка, то ли переучёт калачей.

 

 Адиль останавливает машину у супермаркета «Авоська». Заведение похоже на наши московские «Авоськи». Беру две полбуханки чёрного и пять кирпичей  необычного серо-белого хлеба. Кирпичи вдвое меньше стандартных  буханок. Туго соображаю, на сколько дней хватит закупленного. Прихватываю полтора кг репчатого лука. Едем дальше.

 

Беседуем,  знакомимся ближе. Адиль вспоминает Московский университет. Учился там на химическом факультете. Кроме того, прошёл полный курс в школе водолазов. По нынешним временам работа под водой –  главный источник дохода для Адиля.

 

Университетское образование заметно. Проявляется в гладкости речи  и в  трезвомыслии.  Я это сразу  почувствовал и проникся к Адилю полным доверием.

 

 Знаю, -  когда Адиль поступал в МГУ, конкурс там был от ста пятидесяти человек на место. Это сейчас конкурсы не велики. Людям при  деньгах о поступлении  можно не беспокоиться. А в те годы (начало 70-х) университет  заканчивали не просто умные парни, а такие,  у кого «голова как дом Советов». Троечники, вроде меня, даже и не смотрели в сторону университета. МГУ был святилищем науки,  а сейчас на его территории собираются строить церковь.

 

Адиль подруливает к старому причалу. Здесь мы будем ждать лодку.  Адиль пригонит её  минут через 45 из яхт-клуба, куда бдительные  охранники посторонних  не пускают.  Мы пока посетим  музей кандалакшского заповедника, расположенный тут же. И полюбуемся  экспонатами дендрариума, который имеется при музее.

 

Дендрариум – небольшой ботанический сад под открытым небом. В открытый грунт высажены деревья и кустарники, нехарактерные для Кольского полуострова. Сибирская лиственница, черноствольная каменная берёза с Дальнего Востока,  другие экзотические растения.

 

 Женщины, работницы музея, дают исчерпывающие объяснения. Сообщили подробности  о природе Кандалакшского заповедника и прилегающих территорий. Экспозиция музея хороша. Всем рекомендуем.

 

Заповедник занимает большую часть островов Кандалакшского залива. В водах залива, если повезёт, можно наблюдать китов-горбачей. Однажды из Ледовитого океана заплыл большой гренландский кит.  Рыбаки вытаращили глаза. Посыпались сообщения в милицию о неизвестной подводной лодке.

 

 Рассказали историю про ручного лося. Вот она, от слова до слова. 

 

Служители заповедника подобрали лосёнка, мать которого погибла. Взяли сироту на воспитание. Кормили, пестовали.

 

 Как часто  бывает, единственного дитятю  избаловали. Лосёнок вырос в здоровенного рогатого бугая и взял привычку  приставать к встречным егерям. Нагло требовал лакомств.  Воображал, что все кругом ему должны. Жил лось на острове Анисимов. Вёл себя вызывающе, как тиран. Люди вздыхали, но подчинялись лосиным  капризам.

 

 Зимой, когда воды Кандалакшского залива скованы льдом и звери легко переходят с острова на остров, нагрянула на  Анисимов  волчья стая. Серые зверюги не  деликатничали. Ничьим прихотям не потакали. Любимчиков не терпели. Затравили лося и сожрали. Без всяких сантиментов.

 

 Здешние волки велики: башка с  котёл. Чучело волка, выставленное в музее, удивляет  размерами. В последние годы волчьи стаи пополнились одичавшими собаками. Волки – самые опасные хищники, но, как все дикие звери,  от людей стараются держаться подальше.  Чучело медведя в музее – мелкое. В московском цирке медведи крупнее.

 

 Про медведей рассказали следующее. На людей косолапые не нападают. Прячутся. За  семьдесят лет, вплоть до позапрошлого года, не было ни единого случая, когда бы медведь наскочил или хотя бы рыкнул на человека. Так продолжалось до тех пор, пока для медведей не настал голодный год. В лесу не уродились ягоды. Пропал и другой медвежий корм. Голод довёл зверей до отчаянных поступков. Медведица с медвежонком спустилась с сопки, перешла реку Ниву и вошла в  Кандалакшу. Мать и детеныш бродили по городу, пугая людей и пугаясь сами. Вернуться, откуда пришли,  они не могли,  вода в Ниве неожиданно поднялась, и медвежонку стало не по силам  преодолеть водные потоки. Приехали менты и постреляли зверей.

 

 В том же году (2007) случились два нападения на человека. В обоих случаях люди погибли.  Возле селения Лувеньга на автомобильной дороге медведь вырвал водителя из машины и растерзал на части.  На окраине деревни Колвица появился голодный медведь и напал на человека,  стрелявшего из ружья. Стрелок, опытный охотник, погиб. Как считают следователи, в обоих случаях люди вели себя неосторожно и агрессивно по отношению к медведям.

 

Мы вышли из музея, переполненные информацией. Спустились к причалу и через минуту увидели Адиля,  маневрирующего моторной лодкой. Адиль принял нас на борт и лодка запрыгала  по морским волнам. Сделали круг  по Кандалакшской портовой акватории. Полюбовались видом города с моря. Вблизи  портовые краны особенно высоки. Кепка с головы падает.

 

 Адиль кивнул на стоящий на берегу, на специальном постаменте,  кораблик.  Сказал: «Готовим к спуску. Можно будет забрасывать туристические группы любого состава и любой численности».   Кораблик, конечно, не  велик, меньше  ракетного крейсера «Варяг». Но всё, что нужно для комфортного плавания, имеется. Рубка, иллюминаторы  смотрятся очень даже живописно.

 

Про морские корабли говорят, что они ходят. Про волжские пароходы, - что они бегают.  Адиль с его моторной лодкой –  по Кандалакшскому заливу носится очертя голову. Мы мчались на остров Капша и деревянная банка, сиречь скамейка, наносила нам удары снизу. Стук стоял, будто пыль из ковра выколачивают. Я просто урчал от удовольствия. Американские горки в парке им. Горького – убогая забава в сравнении с гонкой по Кандалакшскому заливу.  Адиль подстелил нам войлочные коврики, - понимал, что зады наши не как у настоящих моряков.

 

Пока  мы как угорелые летели на остров Капша, вокруг проплывала красота. Сопки Кольского полуострова.  Скалы,   камни и лес стеной на Карельском берегу. Адиль рассказывал о Заливе, произнося романтические слова:  корга,  салма...  Иногда перебивал сам себя: «Смотрите! Это белохвостый орлан! Занесён в Красную книгу. Размах крыльев до двух метров», или «Слева по борту тюлени!». Мы крутили головами, разинув рты.

 

До острова долетели меньше чем за час. Расстояние по карте 25 км, плюс экскурсионный круг по порту. Причаливаем к песчаному берегу. Сосны подступают почти к самой воде. Выгружаем пожитки. Адиль даёт несколько дельных советов, как вести себя на острове, как ловить рыбу и т.п. Показал съедобную траву, растущую по берегам. Подарил  кое-какие рыболовные снасти. Предупредил: «Мы живём во времена, когда надо опасаться людей. К сожалению, случается, что туристов обворовывают. Будьте начеку». Как потом оказалось, лучше бы он этих слов не произносил.

 

 И тут я Адиля огорошил. Сказал, что мы передумали и не хотим выбираться с острова самостоятельно. Неплохо бы вернуться в Кандалакшу на моторке.  Адиль ответил, что в ближайшие дни уезжает по работе в Мурманск, возможно надолго, но о нас позаботится и что-нибудь придумает:

 - Позвоните через пару дней и я скажу, кто за вами приедет.

 

Договорились о телефонной связи,  пожали друг другу руки. Лодочный мотор взревел,  наш новый знакомый умчался обратно в Кандалакшу.  Мы остались на песчаном берегу и счастливо глазели на тюленей. Тюлени подплывали и хлопали глазами на нас. Было так хорошо,  почти не реально.  Словно  в доброй сказке, где Иванушка-дурачок ведет задушевные разговоры с Серым Волком и Лисой Патрикеевной.

 

Матушка Природа  приняла блудных, задерганных  мегаполисом  детей. И приступила  к оздоровительным процедурам. С радостью вверяем ей, лучшему лекарю, покорёженное здоровье. Благодать!  Городская короста  ослабла, вот-вот осыплется  кусками. Я смотрю на чаек, на дальний лес по берегам Капшской губы, на морскую пену у ног... Словно выполз на божий свет  из крысиного подвала…

 

Ещё вчера мы были щепками в московской круговерти. Нас пихали, подгоняли, тянули и давили… Бедные наши уши дёргались от  грохота и криков. И вот мы одни. Ни скрежета, ни давки. Сидим  умиротворённые.  Остров длиной в километр. И море до горизонта.

 

На прибрежном песке отпечатался след, похожий на медвежий, только маленький. Думаю: «Может, росомаха?»  В отчете одной туристки сказано, что на Капше живёт росомаха, а медведь замечен на материке напротив острова. Как выглядит след росомахи, я не знаю.

 

Поставили палатку, занесли в неё рюкзаки, спальные мешки и коврики - всё, что боится сырости. Расположились на  оборудованной кем-то стоянке. Здесь есть стол, на вкопанных в землю бревенчатых ногах, мангал,  брёвна-скамьи вокруг кострища. Была и баня – жестяная печка, обложенная камнями. Рядом лежали стойки, на которые натягивается покрышка.

 

Готовая баня похожа на чум.  Дануте Прановна, темная женщина, об этом не знала. Банные стойки она порубила на дрова. Я не успел объяснить, что это не палки, а стойки. Она думала, что они  так себе валяются и никому не нужны.

 

Любители попариться на острове Капша, простите за ошибку. Рубить деревья для новых стоек мы не стали, жалко природу.  За всё  пребывание в Мурманской области мы не сломали ни единого деревца, ни единого кустика.

 

На острове Капша есть небольшое пресное озерцо. Там мы намеривались пополнять запасы питьевой воды.  После обустройства лагеря мы с Верой взяли пустые ёмкости и хотели это озеро поискать. Решили, что часть пути пройдём  берегом, оглядимся.

 

Отошли метров на сто от лагеря и  вновь на мокром песке заметили след. «Вот этот - точно медвежий. И по размеру соответствует» - так я подумал.  Шёл и смотрел под ноги, на отпечатки тяжёлых лап. Прошли метров пятьдесят. Вера говорит: «Медведь!» Поднимаю голову, - он самый, метрах в пятидесяти, наблюдает за нами. Мы остановились. Медведь выдержал паузу, развернулся и потрусил прочь. Удалился метров на тридцать, встал на задние лапы и посмотрел на нас. Это он показал нам, какой он большой, чтоб мы осознали. Стоим зачарованные. Медведь опустился на четвереньки и скрылся в прибрежном лесу. Никаких звуков медведь не издавал. Он был не шибко рослый. Но ловкий и сильный. Это было ясно по тому, как  красиво он передвигался. Шкура светлая и пушистая. Когда встал и распрямился, в нём было примерно 160-170 сантиметров. Может быть, пестун?  Когда медведь скрылся, мы вернулись в лагерь. Мы были малость обалдевшие. Полтора часа мы рубим дрова, жжём костёр, издаём всякие звуки, а в двухстах метрах от нас как ни в чём не бывало дышит морским воздухом косолапый!

 

Он здесь прогуливается. А где он жажду утоляет? На острове единственный источник – маленькое озерцо. А нам-то откуда воду брать? За водой решили плыть на материк. Там, метрах в шестистах, напротив нашей стоянки, сбегает к морю ручей. Приготовили лодку. У нас  надувная, «Seahawk-4». Мы её впервые взяли в поход.

 

За водой отправились мы с Верой. Дануте Прановна осталась у костра. Пролив, отделяющий остров от материка, переплыли в самом узком месте. Сначала я грёб прямиком к ручью, но с  непривычки заныли плечи,  решил пристать к берегу и дойти до пресной воды пешком. Мы оттащили лодку подальше от морских волн, чтоб не унесло приливом. Вера сказала: «Останусь охранять. Адиль предупреждал,  чтоб поглядывали за имуществом».

 - Но ведь тут никого нет!

 - Бережёного бог бережёт.

 

Я нагрузился пустыми котелками и бутылками, потопал к ручью один. Воду благополучно доставили в лагерь. Дануте Прановна и Вера нарубили здоровых бутербродов, заварили суп из пакетиков и чай.  Дануте Прановна пребывала в  меланхолии, вероятно,  устала. Высказалась, что вот скоро подъедут пираты и ограбят нас, как принято в здешних краях.  Адиль, дескать, предупреждал  недвусмысленно.

 

Я успокаивал, говорил, что речь шла не о разбойниках типа Джона Сильвера, а  о  воришках, вроде Кирпича - Кости Сапрыкина («Место встречи изменить нельзя»), промышляющих в трамваях да на вокзалах, преимущественно на вокзалах московских, где народу побольше,  и уж никак  не в лесной глуши на берегу Белого моря. Я призывал взглянуть на дело не предвзято.

 -Если у вас фобия на  щипачей, - зашейте карманы нитками. И  прикиньте, где лучше всего прятаться от воров? Ну? Угадали? Конечно же,  на острове в Белом море.

 

Из-за мыса показался танкер. Он шёл километрах в двух от нас. Это был огромный корабль. В Кандалакше, где выстроено нефтехранилище, он зальётся и повезет свой груз за границу. Вера сказала: «Для современных пиратов нефтепродукты, - всё равно, что для мух  варенье.  Вспомните репортажи из Сомали. Думаю, шайка где-то поблизости».

  Я вздохнул и сказал: «Пойду прогуляюсь».

  - Куда ещё? - спросила Дануте Прановна.

  - Поищу сундуки с сокровищами.  Уверен, они тоже где-то здесь.

  - Ты не должен нас оставлять. Адиль ясно сказал:  в любую минуту быть начеку!

  - Я  на горку поднимусь, осмотрю окрестности…

  - Едут, едут! - закричала Вера, - Пираты!

 

Из-за мыса показалась моторная лодка, - кажется,  казанка. Она двигалась прямо к нашей стоянке.

 

  - Ну вот и дождались! - сказала Дануте Прановна, - Каюк! Сзади медведи, спереди вооружённые налётчики, … Прощайте, товарищи…

   На лодке заглушили мотор. Из-за штурвала выбрался на борт мужчина гренадерского роста и сложения, -  шайки  гордятся такими атаманами. Принялся подгонять лодку веслом к берегу. Молодая женщина и две девочки, лет  9 и 14, смотрели из лодки на меня, вышедшего из леса. Кажется, они были удивлены. Возможно,  прикидывали, не пират ли.

 Я подошёл ближе и спросил, не нужна ли какая помощь. Может верёвку кинут, а я подтяну лодку к берегу?  Мужчина поблагодарил, ответил, что справится, - не впервой.

  Когда лодка пристала к берегу, на песок попрыгали не только люди. С ними был небольшой пёс,  Ваня. Позже мы узнали, что Ваня – имя уменьшительное, ласкательное. По паспорту  четвероногий прозывался на  венецианский манер,  – Джованни.

 

Капитан казанки,  Андрей, размышляя вслух,  поинтересовался, не помешаем ли мы друг другу. Я ответил, что ни в коем случае, меня радует присутствие пса, который залает, если медведь, виденный неподалёку, приблизится к лагерю.

 

 - Шутишь? - спросил Андрей,- Остров не такой  большой, чтоб на нём жить медведю.

- Какие шутки! -   я рассказал о встрече с косолапым зверем и  добавил: - Медведи хорошо плавают. Перебираются вплавь с острова на остров.

  Андрей  поставил большую палатку,  и его семья принялась обустраиваться. Пёс Ваня носился по лагерю и себя не помнил от радости.

 

Дануте Прановна завела беседу с Любой, Андреевой женой, и девочками –  Александрой и Настей.  Люба, выяснив наши обстоятельства, сказала: «Если Адиль не сможет приехать за вами, звоните Андрею. Муж опытный моряк,  режет волну в любую погоду. Он вас вывезет».

 

 Я общался с Андреем.   Заговорили о рыбалке.  Андрей сказал, что лет десять назад в водах Кандалакшского залива произошло массовое убийство морских рыб и животных. Расчищали фарватер для прохода больших танкеров в Кандалакшу. Под водой взрывали скалы. По словам водолазов,  дно залива было устлано погибшей рыбой.

 

 Взяли лопату и отправились за приманкой. Андрей   копал  пескожилов – морских червяков. И меня обучал. Дело простое. Во время отлива ходишь по обнажившемуся дну и высматриваешь характерные песчаные кучки. Кучки похожи на небольшие вулканчики. Размером они с перевёрнутую чашку для кофе. Их сразу узнаешь, даже если  видишь впервые. Кучки располагаются попарно. Одна из них с воронкой, другая покрыта песчаными колбасками, похожими на червяков, - это песок, пропущённый пескожилом через себя.  Между  кучками сидит пескожил. Подцепляешь кучки лопатой и ворошишь мокрый  песок.  Нюансы такие. Пескожил легко удирает, зарываясь в песок. Грунт, поднятый на лопате, не должен соприкасаться  с песком на берегу. Извлечённый из песка пескожил  теряет шустрость, его можно положить на голый камень и червяк никуда не уползёт. Пескожил  нежный. Его тело  рвётся при неосторожном обращении. Извлекать пескожила из песка следует мягко, без рывков. Долго пескожил не живёт. Червей нельзя заготовить впрок. Если в банку с пескожилами попадает пресная вода, например, дождевая, черви мгновенно подыхают.

 

 Воспользовавшись тем, что в лагере появились новые люди, и наши вещички есть кому охранять,  мы, т.е. я, Дануте Прановна и Вера, отправились поплавать на лодке. Загрузили пустые ёмкости. Не торопясь догребли до ручья на материке. Причалили,  и я пошёл в лес прогуляться и осмотреться. Дануте Прановна возражала, требовала, чтоб не отходил далее 50 метров, но я возмутился:

- Хватит меня опекать! Я здесь для того, чтоб бродить по лесу и плавать по морю.

 

 В лесу  натолкнулся на медвежий помёт. Не маленькая такая горочка, - в ночном горшке не поместится.  В лесные дебри углубляться расхотелось,  вернулся к лодке. Когда плыли обратно, вглядывались в прозрачную воду, любовались морскими звёздами. Дно у материка пологое и песчаное, вода чистая, звёзды хорошо видны. Все звёзды пятиконечные, небольшие, любую можно накрыть блюдцем.

 

Андрей пригласил нас на шашлыки, которые уже шипели на мангале, но мы отказались. Был  час ночи и мы с ног валились, хотели спать.   Было прохладно. Залезая в спальные мешки, натянули на себя свитера.

 

11.06.09.

  

 Спал как младенец. Было холодно и жёстко, но ощущение славное, -  как у Христа за пазухой. Я и во сне радовался и наслаждался, только что песни не пел.  Пёс Ваня охранял наш покой от медведей. Мы словно попали в обетованный край. Ничего кроме лесных шорохов и птичьих криков. Никто не гремел рок-музыкой, не гонял на мотоцикле со снятым глушителем. Что ещё нужно  задёрганному  горожанину?

 

В пять утра я выполз из палатки с ощущением полного счастья. Солнце  светило вовсю. Походил по берегу, греясь в тёплых лучах. Размял косточки и опять в палатку, давить щекой подушку. Воздух чист, напоен морскими ароматами, запахом молодых сосновых иголок. Чистейшая морская вода журчит в гладких камушках. Птицы страстно курлыкают, готовятся выводить птенцов. Спи себе, усталый человек, сколько влезет. Жизнь прекрасна!

 

Вторичное пробуждение в 11-00. Вера и Дануте Прановна зашевелились со стонами. Им холодно, им камни и сучки бока намяли. Говорят, что глаз не сомкнули, только ворочались. Но это неправда. Когда я  в пять утра выходил порадоваться солнышку, их можно было из палатки за ноги выволакивать и таскать  по лагерю –   так глубок был их сон.

Я подошёл к кострищу, раздул тлеющие угли и сварил пшённую кашу с тушёнкой. Когда Вера и Дануте Прановна добрались  до стола, каша пошла за первый сорт, только за ушами пищало.

 

Андрей и его семья спали в  огромной палатке тихо, без вороченья.  Они поздно легли. И пёс их Ваня   притомился: по лагерю передвигался не спеша, обнюхивал всякие интересные местечки солидно, без щенячьей спешки и беготни.

 

Я и Вера отправились на рыбалку. Был отлив, когда, по мнению рыбаков, треска не клюёт, но мы всё равно вышли в море. Рыбаки оказались правы – поклёвок мы не дождались. Рыбачили часа полтора. Лодка покачивалась на слабой волне, из воды время от времени выныривал тюлень. Фыркал и с любопытством нас оглядывал. Мы лениво молчали или вели праздные разговоры.

 

Дануте Прановна крикнула с берега,   что обед готов. Это было кстати. Как раз у нас   мысли  появлялись о приёме пищи. Смотали удочки, вытянули из воды якорь - камень на веревке, поплыли обратно. Время подходило к четырём, из палатки, потягиваясь, стали  выбираться наши соседи. Андрей на рыбалку так и не собрался. Закинул с берега снасть, - вертушку на спининге, - сделал пару проводок и успокоился.  Мне сказал, что на пути в Кандалакшу попробует с лодки  половить.

 

Я тем временем готовился повторить рыбную ловлю. У меня было много разных искусственных приманок. Всевозможные искусственные рыбки, вертушки, колебалки. Не терпелось  их испытать. Из Москвы  прихватил   снасти, накопленные за многие годы. Ещё и Адиль  добавил джиг-головок. Снасти были замечательно красивые. Будь я треской, немедленно бы  попался на крючок.

 

Вера плыть отказалась, так что отчаливал  в одиночестве.  На якорь встал, отплыв  от берега метров на 100.  Наблюдал с лодки, как тронулись в обратный путь, в Кандалакшу, Андрей, Люба и девочки. 

 

Ничего я не поймал. Хотя был прилив и все остальные условия для хорошей рыбалки. Действовал по инструкциям, скачанным из Интернета, вспоминал советы братьев Щербаковых.  Менял приманки, а в голову лезли нехорошие мысли. Что, если  силиконовые рыбки, блестящие колебалки и прочие красивые вещицы делаются  не для водных хищников, а для рыбаков? Чтоб нашего брата приваживать.  Я, например, хорошо клюю на искусственную муху с красными крылышками, на переднеогруженные вертушки и китайские дешёвые спинербейты. Другие рыбаки охотно хватают искусственных червей и опарышей, бросаются на воблеры и твистеры. Как увидят, так и достают кошелёк.

 

И всё же на рыбалке преобладают другие мысли. Сидишь себе и мечтаешь. Вот схватит сейчас треска на три кило. Начнётся борьба, лодка едва не перевернётся, я с трудом, но одолею. Будем с треской фотографироваться. И так, и эдак,  во всех героических позах. Всей семьёй облопаемся ухой и  рыбным жаревом. До конца жизни я буду рассказывать, как поймал эту замечательную, огромную, свирепую рыбину. И добавлять: «У свежей беломорский трески вкус исключительный. Ничего общего с  мороженой дрянью из магазина. Да-с. Тот, кто едал треску, только что из залива, понимает, что значит выражение «пальчики оближешь».

 

В тот вечер клёв так и не случился, облизывать пальчики не пришлось. Поужинали дёшево и сердито - лапшой «Ролтон» из пакетиков. Затем отправились гулять по берегу в сторону противоположную той, где встретили медведя. Идём тропинкою, друг за дружкой, уж и не помню когда мы так втроём гулять выходили.

 

В прибрежной траве попадаются медвежьи какульки («какульки» – народное слово с ударением на втором слоге, означает «какашки»). Из какулек  торчат осколки мидий. Следопыту ясно:  медведи пожирают моллюсков, забывая в жадности вынуть мясо из раковины. Звери голодны,  спешат набить брюхо и  глотают мясцо вместе с острыми несъедобными обломками. На острове, как я догадался, пасётся медведица с медвежатами. Вряд ли малыши, чьи следы видны на песке, живут без присмотра (следы, обнаруженные при высадке на остров, оставила не росомаха, а медвежата).

 

Из под ног  с криком взлетела утка, или что-то похожее на утку.  Мы на неё чуть не наступили. Она сидела в гнезде на яйцах и до конца надеялась, что мы пройдём стороной. Сфотографировали три яйца на пуховой подстилке и пошлискорей своей дорогой, чтобы птица, которая полетав и покричав села  на морскую воду, заметила наш уход и вернулась обратно.

 

Прошли метров пятьдесят и наткнулись на зайца. Он пересёк медвежью тропинку на берегу и нырнул в лес. Сделал это не сказать, чтоб поспешно. Возможно, как и утка, надеялся, что мы пройдём стороной. Мы зайца заметили, потому что он стал двигаться. До него было метров двадцать. В лесу заяц остановился, сел на задние лапы и стал наблюдать, каковы будут наши действия. Вера взяла в руки фотоаппарат и сделала несколько снимков. Нервы у зайца сдали и он попрыгал в глубь леса. Заяц был большой, со среднюю собаку. Масть серо-бурая, а то,  на чём сидит,- шерсть под хвостом и  частично задние лапы -  снежно-белого цвета.

 

 12.06.09.

Дождь прекратился. Тучки рассеялись и  сразу стало тепло.

 

Я столкнул лодку на воду и погрёб к ручью за водой. Попутно набрал немного мидий. Самых крупных. Эти самые крупные мидии в длину были вдвое короче крымских, тех, что мы когда-то собирали на подводных скалах под Феодосией. Я собрал немного, штук пятнадцать, только чтобы попробовать. Мне подумалось, что  мяса в беломорской мидии  не больше, чем мякоти в лесном орехе. Пожалуй, и возиться не стоит, готовя их.

 

Мидии готовятся по-разному. Самый простой способ такой. На костёр кладется лист жести. Когда лист мало-мало раскалится, на него бросают раковины. Вода с мидий течёт на горячую жесть и тут же вскипает, превращаясь в пар. Створки раковин раскрываются, и это значит, что мидию можно есть.

 

На этот раз я приготовил мидий иначе. В миску налил морской воды, накидал мидий и поставил на огонь. Вода вскипела, снял миску с огня, слил воду. Мидии раскрылись, значит, приготовились. Никто кроме меня есть их не стал. А я побаловался. Из пятнадцати мидий мяса набралось на пару столовых ложек, а может быть и на одну.

 

Покончив с мидиями,  решил поспать. Погода к тому времени стала лучше, солнышко грело, дождь совершенно прекратился, на берегу дул лёгкий ветерок. Я залез в надувную лодку, которую вытянул на берег, укрылся резиновым плащом вместо одеяла и захрапел. Спать было тепло. Надувное дно надёжно защищало от холодного берегового песка. Подушкой мне служило надувное лодочное сиденье. Комары не беспокоили. За два часа,  в течение которых я спал без задних ног, укусили раза два-три, не больше. 

 

Вера тем временем спала в палатке. Я собственно потому и улёгся в лодке, - чтобы любимую дочку храпом не беспокоить. Пока мы спали, Дануте Прановне подфартило. Во-первых, она  обнаружила рыболовную блесну.  Блесна с обрывком лески висела на ветке молодой сосны. Во-вторых,   в лесу  нашла здоровенный топор, - незамысловатый такой, мясницкий, килограмма на три с половиной.

 

Часов в 18, во время прилива, я вновь отправился на рыбалку. Удил до 20-00. Ничего не поймал, но на тюленей насмотрелся досыта. Один  тюлень вынырнул в пяти метрах от лодки и уставился на меня усатой физиономией. Взгляд у тюленя - как у пьяненького ночного сторожа: совершенно доверчивый и бесхитростный. Посмотрел на меня, башкой покрутил и ушёл под воду. Вера сделала с берега пару снимков, как я ловлю рыбу в компании с тюленем.

 

13.06.09.

 Я предлагал  добраться до устья реки Капша на материке и подняться вдоль неё пешком до Нижнего Капшозера. Дануте Прановна поначалу возражала. Говорила, что нельзя оставлять вещи, а охранять  она их тоже не намерена, поскольку от медведей  в одиночку не отбиться. В конце концов порешили, что едем все вместе. Берём документы, приборы, а остальное пусть остаётся косолапым. Будем надеяться, что совесть не позволит им разорвать в клочки рюкзаки, палатку и всё остальное.

 

Выплыли. Я и Дануте Прановна гребли в четыре руки, а Вера фотографировала берега и тюленей. Двое тюленей сопровождали нас довольно долго. Им, должно быть, было любопытно, куда толпа направляется.

 

Мы приблизились к материку и внимательно вглядывались в заросли на берегу. Искали рыбачью избу, отмеченную на карте. Никаких признаков жилья не обнаружили. Никаких тропинок, уводящих вглубь леса. У устья Капши выволокли лодку на берег, подальше от воды, чтобы не достало приливом. Осматривали окрестности. Там, у устья Капши, очень много больших камней и поэтому подплывать к реке во время отлива не  удобно, приходится лавировать и постоянно смотреть за борт: как зевнёшь, - так и  наскочишь на камень.

 

 Речка Капша в начале июля посещается рыбаками. Адиль рассказывал.  Идёт на нерест лосось, рыбаки поджидают и ловят рыбу. Мы обнаружили стоянку и большой камень, за который рыбаки, или, возможно, пираты, складывают пустые бутылки из-под горячительных напитков. Бутылок много. Если судить по бутылкам, нерест продолжается долго и  на него съезжаются целые рыбацкие колхозы.

 

Речка Капша узка, порожиста. Вода  бурлит в камнях. Тащить по такой реке лодку вверх, вряд ли целесообразно, да и практически невозможно. Коли придёт охота плавать по озеру в лодке, легче нести её на спине.  До озера там рукой подать,- метров 150-200.  Если смотреть на речку со стороны моря, то с левой стороны можно разглядеть тропинку. Тропинка приведёт к Нижнему Капшозеру. Мы её сначала не заметили и шли просто вдоль реки по корягам и кочкам. А когда добрались до озера и погуляли вдоль берега, нашли и тропинку. По ней возвращались к морю.

 

Поскольку ветра не было, Нижнее Капшозеро было похоже на зеркало, в котором отражались лесистые берега и сопки. Гора, подступившая с севера, имеет обрывистые склоны, альпинистам там есть куда вскарабкаться.

  Вода в озере и в речке тёплая, градусов 15. Это много теплее, чем в море, которое прогрелось до 9-10 градусов, но только в верхнем слое. В морских глубинах температура близка к нулю. Когда плыли морем обратно в лагерь, продолжили поиски рыбачьей избы.  Высадили Веру на берег, она шла и всматривалась в прибрежный лес, а мы гребли рядом.  Но и на этот раз ничего не нашли. Вера вернулась в лодку и мы, преодолевая усиливающийся встречный ветер, направились к острову Капша прямиком, к месту нашей стоянки.

 

Ничего с  вещичками за время нашего отсутствия не случилось. Косолапые в лагерь не заглядывали, и людей не было. Сделали две ходки за дровами. Насобирали плавника на берегу. Развели костёр, приготовили ужин. Подкрепились, сели вкруг костра разговоры  разговаривать. За полночь Вера и Дануте Прановна отправились спать, а я как всегда заступил на пост, -  «Спите спокойно, жители Багдада…»

 

 В ночь на 14.06.09. я беспокоился, как бы не усилился ветер,  как бы не пошёл дождь. Время от времени  отходил от костра к берегу, на открытое место, и наблюдал за движением облаков.

Облака располагались слоями. Нижние кучевые облака пребывали в неподвижности, они  нависли над морем и верхушками леса,  образовав  скопления, а где-то оставляя открытыми большие участки неба. Верхние рваные облака стремительно смещались на восток, в сторону Кольского полуострова. Там на верхотуре поддувал сильный ветер, но над морем и лесом сильных порывов не наблюдалось. Над водной гладью ветерок едва ощущался, иногда совсем пропадая, а иногда чуть усиливаясь.

 

 Изредка над морем пролетали птицы. На противоположном берегу в лесу куковала кукушка. Было светло, но солнца видно не было, - серые тучки загораживали его. В отдалении, на поверхности моря появились  живые существа. Я видел их чёрные силуэты прошлой ночью. Мне казалось, что это водоплавающие птицы. Но сейчас стало понятно, - это не пернатые. Я стоял неподвижно. С моря меня было трудно заметить,  зеленый плащ сливался с подлеском. Живые существа ныряли под воду и постепенно перемещались в мою сторону. Когда расстояние уменьшилось метров до двухсот, стало ясно, что это морские животные тюленьей породы. От тюленей, которых мы наблюдали раньше, они отличались размерами. Возможно, это были тюленьи детёныши. Они были раза в четыре меньше взрослых тюленей. Погружаясь под воду, они оставались там три с половиной минуты.

 

Напротив нашей стоянки во время отлива из воды появляется островок. Он  покрыт водорослями, на него  садятся чайки и  похожие на уток птицы, которых здесь много. И сейчас на обнажившемся островке отдыхали четыре птицы.

 

Я стоял без движения, задрав голову,- определял, не меняется ли ветер в вышине.  Боковым зрением заметил движение слева. Скосил глаза.  Из лесу на берег выскочил заяц и приблизился к самой воде. Его привлекли крупные камни,  которые появились из-под воды во время отлива. Заяц запрыгнул на один из камней, потом на следующий, более удалённый от берега. Заяц уселся на камне и стал наблюдать за птицами, отдыхающими на островке напротив. Заяц сидел неподвижно. Я тоже оставался недвижим, наблюдая, что будет дальше. От меня до косого было пятьдесят метров. Зачем косой забрался на торчащий из воды голый камень? Никакой травы, никаких водорослей на камне не было. Неужели зайцем двигало любопытство? Он повернул голову и заметил меня. Развернулся в обратную сторону и с камня на камень не спеша заскакал к берегу, а затем  и дальше в лес.

Когда заяц скрылся, я подошёл к камню, с которого косой наблюдал за птицами. Меня удивило то, что заяц, находясь на камне, мог видеть костёр. Почему же костёр не напугал косого?

 

14.06.09.

 

 На сегодня запланирована морская разведка острова. Мы намерены  плыть на лодке вдоль берега, чтобы с моря фотографировать медведей. Как мы предполагаем, во время отлива мишки бродят по берегу, собирая мидий. Вот мы к ним, мохнатым, на лодке и подкрадёмся. И сфотографируем. Не полезут же они в холодную воду,  чтобы устроить драку. Скорее удирать пустятся. Бояться нам нечего. Распредилили обязанности. Я гребу. Вера держит фотоаппарат на изготовку. Дануте Прановна, поскольку она малость дальнозоркая, вглядывается в берега, её задача  заметить медведей, прежде чем те заметят нас и кинутся спасаться в лесные заросли.

 

Отлив. Плывём метрах в восьмидесяти-ста от берега.  В зоне видимости появился  остров Волей. Это значит, что мы переместились метров на четыреста от лагеря. И тут нас ждёт  неприятная неожиданность. На море сильный южный ветер. Раньше мы были прикрыты островом, который был к югу от нас, а сейчас, когда  пытаемся обогнуть его с запада,   ветер дует навстречу.

 

Интенсивней работаю вёслами, но лодка практически стоит на месте.  Нас немного качает. Здесь на море - волна, на гребнях появляются и исчезают барашки. Вместе с качкой начинается бунт на корабле. У Дануте Прановны круглеют глаза, и она требует плыть к берегу срочно, пока лодка не перевернулась и мы не потонули. Пытаюсь объяснить, что потонуть мы и при сильном желании не сможем. Однако Дануте Прановна цепляется обеими руками за борта, взор её ненормально блещет, в голосе появляется незначительная визгливость…  Я понимаю, - доводы, обращённые к рассудку, не помогут. Вера паники  не проявляет, но поддерживает Дануте Прановну,  не меня. Приходится разворачиваться и плыть обратно.

 

Как только мы оказываемся под прикрытием острова, ветер стихает, качка прекращается и выражение лица Дануте Прановны становится осмысленным. Уговорить команду продолжить плавание не удаётся.  Высаживаемся в лагере и вытаскиваем лодку на берег.

 

Отлив продолжается. Решаем идти вокруг острова берегом, раз морем не получается. Взяли фотоаппарат и вперёд.  Проходим   метров четыреста, то есть приблизительно до того места, где пришлось разворачивать лодку, и видим трёх симпатичных светло-бурых медвежат. Фотоаппарат болтается у Веры на шее. Спрятан в чехле. Вера  среагировать не успела. Мы специально отправились на медвежью фотоохоту, но не рассчитывали  наткнуться на медведей так скоро и так близко от лагеря.  Пока Вера смотрела, как зачарованная, на медвежат, пока расчехляла фотоаппарат, звери  проворно кинулись бежать. Ловкость у них просто удивительная. Никакой неклюжести. Мы и словом перемолвиться не успели, а медвежата уж  скрылись в сосновой поросли. Медведицы мы не заметили. Всё произошло быстро и беззвучно: медведи не ревели, мы не орали. Медвежата исчезли в лесу, а  мы дали волю эмоциям. Я обращал всеобщее внимание на то, какой я умный, догадался, что медведи пасутся,  собирая мидий на литорали, т.е. на осыхающей части берега, которая появляется из-под воды во время отлива.

 

Оживлённо беседуя, мы возвращаемся в лагерь. Поход вокруг острова решаем отменить. Тем временем отлив заканчивается, надо отравляться на рыбалку. 

 

Якорь с лодки бросил метрах в ста от берега. Закинул удочку. Отдыхаю. Якорь на глубине 15 метров.  Встать на более глубоком месте  не могу, т.к. 15 метров - длина якорной верёвки. Пока ловил рыбу, приливное течение двигало лодку. Якорь, камень килограммов на шесть, тащился по дну. Потом я обнаруживаю, что лодка стала двигаться  быстрее. Оказалось,  якорь оторвался от дна и повис на верёвке, глубина под лодкой увеличилась. Вот так и дрейфую в проливе между островом и материком, время от времени садясь на вёсла. И ничего-то у меня не ловится.

 

Но рыбалку продолжаю, меняя насадки. Дошла очередь до блесны, найденной на острове Дануте Прановной. Подвешиваю на тройник под блесной пяток червей и приступаю к так называемому отвесному блеснению, как учили в Интернете. Вожу удилищем вверх-вниз, с амплитудой сантимеров пятьдесят-шестьдесят. И вот, наконец, поклёвка.  Показалось,  опять за водоросли зацепил, ан нет. Вытянул из воды небольшую рыбку. Бычок-керчак. Здоровенная башка с шипами и  короткий тощий хвост. Рыбка считается среди беломорских рыбаков несъедобной.  Это потому что в ней кроме башки  ничего  нету, а отнюдь не потому, что есть её вредно для здоровья… Не вредно, только сколько ж этих бычков надо изловить, чтоб хватило на жаркое?

 

 Бычка  отпускаю в море. Трески нет как нет. Поимка керчака меня вдохновляет. Я убедился, -  на мою снасть что-то поймать можно.

 

В ночь на пятнадцатое погода  была переменной:  дождь то пойдёт, то перестанет, минут тридцать  дул сильный ветер, так что верхушки сосен гудели и ходили ходуном. К пяти утра всё  успокоилось, ветер стих совершенно,  остров и море заволокло густейшим туманом. Материковый берег скрылся из виду. Если в такой туман плыть на лодке, так и с пятидесяти метров берега не увидишь.

 

15.06.09

 

  Дануте Прановна высунула голову из палатки в восемь утра. Спросила, который час, и вся целиком нарисовалась. Накануне мы строили планы переезда на материковый берег, поскольку соседство с медведями держало нас в  напряжении. У народа мысли беспокойные закрадывались при   отходе ко сну.

 

Собирались перебраться к устью речки Капша, поближе к форели. Но из-за утреннего тумана  переезд отложили. Я отправился в палатку восстанавливать силы после ночного бдения..

 Проснулся в час дня. Туман рассеялся, ветерок еле поддувал. Сложили палатку, упаковали  снаряжение. Лодка приняла нас со всеми пожитками, - мешками и мешочками, котелками и удочками. Мы попрощались с островом и оттолкнулись вёслами от берега. Плаванье проходило удачно. По спокойной воде лодка пересекла пролив, мы подошли  к противоположному материковому берегу и поплыли вдоль лесных дебрей на запад-юг-запад. Когда огибали мыс,  сворачивая направо к устью реки, оказались в зоне небольшой волны.

 

В море появлялись редкие барашки, иногда брызги попадали в лицо, - ничего страшного, так и положено на морской прогулке. Но Дануте Прановна, как всегда, завела пластинку  о шторме и  гибели в морской пучине…  Я пытался опровергать мрачные пророчества, но потом замолчал и крепче налёг на вёсла. Подплывая к речке Капша, по правую руку можно видеть песчаный пляж. Это удобное место, чтобы пристать к берегу.  Против самой речки слишком много больших камней, а здесь у пляжа никакой опасности налететь на подводный камень.

 

Мы вытащили лодку на берег, сложили вещички в прибрежную траву и разбрелись в разные стороны на разведку.

 

Это место, Капшская губа, посещается рыбаками, когда идёт нерест лосося. Мы нашли несколько оборудованных стоянок. Кострища обложены камнями. Вкруг кострищ лежат брёвна на подставках из камней, -  скамьи. Мы выбрали стоянку наиболее открытую для ветра, поскольку опасались комаров. До сих пор комары нас не беспокоили и мы хотели, чтобы и дальше так продолжалось.

 

По небу ползали  крупные тучки. Мокнуть под дождём не хотелось, мы спешно разбивали лагерь. Рюкзаки и всё, что боится сырости, спрятали в палатку или под перевёрнутую лодку. По прогнозу погоды, читанному в Москве, в Интернете, сегодня нас ждал не просто дождь,- ливень  с сильным похолоданием, переходящий в снегопад.

 

Лес в устье Капши не такой, как на острове. Здесь больше елей и лиственных деревьев: рябины, берёзы…  Во мху торчат засохшие прошлогодние грибы. Мы натаскали побольше дров, - лучше это сделать сейчас, чем потом бродить по колено в снегу…  Пока мы спешно готовились к ударам погоды, тучки  убежали, и солнышко засияло во всей красе.

 

Обед, макароны с тушёнкой, мы съели, греясь в тёплых лучах и наслаждаясь видом Капшской губы в ясную погоду. Вид  груды дров у кострища не мог не радовать.

 

Я подумал, - раз уж погода благоприятствует, надо идти за рыбой на речку. Наладил удочку и пошёл. Вера порывалась сопровождать меня, но в последний момент передумала. С Дануте Прановной договорились, что вернусь через два часа.

 

Дошёл по лесной тропинке до Нижнего Капшозера. Ни один кустик на берегах не шевелится. Полное безветрие.  Яркое солнце отражается в водяном зеркале,- глазам больно. Руки, погружённые в озёрную воду, ощущают тепло. Пресная  вода в здешних краях удивляет  теплотой.  В Якутии, например, и в самую жару вода в ручьях ледяная, потому что течёт по мерзлоте. А здесь вода теплее воздуха…

 

Настроил удочку. Закинул леску в озеро, - раз, другой,- никаких поклёвок. Что ж,   особых чудес я не ждал, думал, может, приврали мужики насчёт форели. Рыбаки любят разводить руки и произносить: «Во какая!»  Вдоль по берегу дошёл до места, где речка Капша вытекает из озера и устремляется к морю. Вода бурлит  по камням. Речка мелкая, порожистая,  стремительная. Как в такой реке ловить с поплавком, - не знаю. Насаживаю свежего червячка… Червячки у меня резвые, калифорнийские, из Москвы привезённые.  Поплавок с бешеной скоростью уносится вниз по течению. Одна секунда и леска вытянулась на всю длину. Подымаю удилище, - ба!- на крючке трепещется в солнечных брызгах небольшая форелька, - я и не ожидал… И началась рыбалка.

 

Червяк шлёпается в воду и через секунду поклёвка. При такой рыбалке обо всём на свете забываешь. Весь в азарте. Топчешься сапогами на мокрых камнях, а в груди адреналин. Все городские шлаки разом из головы вон. Тёмная кулацкая жадность  колотится в сердце: побольше, побольше бы надёргать…   Такую рыбалку, когда клюёт, я люблю…Это не то,  что сидишь, как дурень, уставившись на поплавок, а он и не шелохнётся...  Руки дрожат,  торопясь, дырявлю червяка крючковым жалом,  заодно в спешке протыкаю себе пальцы… Мелькает идея, запатентовать напёрсток рыбацкий… Но не до идей тут… Скорей, скорей, пока клёв, пока рыбий жор не кончился… Хоть бы леска за куст не зацепилась… Ради таких минуток люди едут бог знает куда и терпят бог знает какие муки. Но оно того стоит.

 

Через полчаса  приказываю себе остановиться. В лагере меня ждут,  и если опоздаю, разволнуются. Заканчивать ловлю ой как не хочется, клёв в самом разгаре, но чувство долга сильнее соблазна.  Рыбы на уху хватит. Наловил с полкило. Будя. Останавливаться надо вовремя. Во-первых,  чтобы стойкость и иммунитет к халяве укрепить. Во-вторых, чтоб от жадности последнего ума не лишиться.

 

Пока мы с Дануте Прановной чистили рыбу, погода ухудшалась. Ветер усилился, нагнал чёрных туч. Небо потемнело, загремело раскатами. Гул пошёл в соснах и елях. Уху на костре приготовить хватило времени. До поры гроза обходила лагерь стороной. Когда  снимали котелок с огня, первые дождевые капли  зашипели на угольях. В палатке разливали ушицу по мискам. Втягивали ноздрями пряный дух, глотали слюнки.  Дануте Прановна резала лук,  раздавала ложки и вздрагивала от грома. Гроза  обступила и накрыла. Забабахало так, словно  не под ветками сосновыми сидим,   а под  пушечной амбразурой, откуда палят главным калибром.

 

16.06.09.

 

Встаю в 7.30.  В 8.00 бужу Дануте Прановну и мы отправляемся в то место, откуда можно говорить по телефону… В 9.30 связываемся   с Адилем…   Адиль говорит, что он в Мурманске, занят водолазными делами. За нами приедет на катере Алексей Скопин. Он предупредит Алексея и тот прибудет в любом случае, даже если созвониться не удастся… Прощаемся. Делаем ещё пару звонков в Москву. Сообщаем родственникам, что медведи нас не съели.

 

Полезная штука мобильный телефон. Сидишь  в глухом лесу и запросто разговариваешь с людьми, до которых бог знает сколько километров.

 

Погода стоит хорошая. Солнце. Тучки временами набегут, прольются пятиминутным грибным дождиком и снова тепло, солнечно, хвоя на соснах не успевает отяжелеть от  капель. Я взял удочку,  говорю:

- Вчера ели уху, а сегодня будет жаркое из форели.

 По лесной тропинке иду на речку, предвкушая удачную ловлю. Сворачиваю к бережку, раздвигая нависшие ветви. Камни, мох, паутина в сверкающих каплях.  Тороплюсь. Сегодня буду ловить иначе, - не на течении, а в тихой спокойной заводи. Три дня назад, когда  шли по кочковатому берегу реки к Нижнему Капшозеру,  видел в высокой траве неподвижную воду.  К этому плёсу  я  и направляюсь. 

 

Бульк.  Шлёпается  в воду грузило с крючком. Поклёвка… Если были в голове беспокойства и докуки, -  всё исчезает мгновенно.  Форель жадно набрасывается, топит поплавок, гнёт удилище. Верьте, дорогие товарищи, - с исцеляющей рыбалкой пилюли и транквилизаторы ни к чему. Наш лозунг: Фармацевтику в мусоропровод, - все на рыбную ловлю! Никак не могу приноровиться делать правильную подсечку. Рыбины срываются с крючка и шлёпаются в воду. В лучшем случае на берег одну из трёх вытягиваю.

 

Минут через сорок в пакете трепыхается с килограмм живой форели… В Москве такая продаётся по 1000 рублей. Если не бандитствуешь, на зарплату живёшь, - молча облизываешься…  А здесь, - и  приличные люди могут повеселиться.  И мы сегодня накушаемся вволю. Добыв запланированный килограмм,  прекращаю ловлю. На жаркое достаточно. А лишнего нам не надо.

 

Возвращаюсь с песнями. Удачливого рыбака приветствует население лагеря. Конечно, фотографируемся с форелью, чтоб было чем дома хвастать.

 

Легли поздно. Ворочали переполненными животами, укладывая их так и эдак, чтоб не мешали спать. Заснули часа в два ночи.

 

17.06.09.

Проснулись после полудня. Точнее говоря, я проснулся. Через полчаса и Дануте Прановна очнулась ото сна.  Вера продолжает гостить у Храповицкого  и Полежаева. Дальше было вот что. Иду я вдоль берега за плавником для костра. Метрах в пятидесяти от палатки замечаю у тропинки змею. Разлеглась на солнышке и греется. Останавливаюсь, разглядываю, - гадюка!  Гадюку распознать не сложно. У нее нет ярких жёлтых пятен на голове, как у ужа.  Хвост у гадюки короткий. Гадючье тело не плавно переходит в тонкий хвост, как это можно наблюдать у ужа,  а резко,- то есть по всей длине гадюка толстая, а последние десять-пятнадцать сантиметров у ней тонкие. Кроме того, ужи здесь не водятся. Нам об этом в музее в Кандалакше говорили. Змея продолжает греться, как ни в чём не бывало, уползать не думает… 

 

 18.06.09.

Дождь не прекращается. Как зарядил ночью,  так и льёт.  В половине десятого утра встаём, моемся, готовим завтрак. К половине двенадцатого всё, кроме палатки упаковано. Мы стоим в резиновых плащах под сосновыми ветками и вглядываемся в морскую даль. Ждём катер.

 

 Без пяти минут двенадцать катер появляется. Как говорится, точность – вежливость  королей. Сворачиваем палатку. Пока мы это делаем, катер причаливает. На борту двое: Алексей Скопинов за капитана,  Игорь Чугунников за штурмана. Здороваемся. Алексей говорит, что до Кандалакши добираться будем долго и мучительно, дует сильный встречный ветер, в Заливе разыгралась волна. 

 

Урчит мотор. Отчаливаем.  Пока идём под прикрытием острова Капша, плаванье напоминает развлекательную прогулку. Но вот выходим в открытый залив, и начинается морская романтика. Катер болтается скорлупкой. Влево-вправо, вверх-вниз. Через пятнадцать минут Верино лицо бледнеет. Ей плохо.  Дануте Прановна вообще зеленеет. Просит достать  пакет, вроде тех, что выдают в самолётах при взлёте, на случай, если кого вывернет наизнанку.  О пакетах мы не подумали. Не ожидали, что придётся испытать морскую болезнь. Говорю: «Снимай шапку, вот тебе и пакет». Дануте Прановна так и делает.  

 

Катер идёт каким-то противолодочным зигзагом. Кольский берег то прямо по курсу, то за кормой. Алексей нарочно так ведёт свою посудину. Иначе не получается. Иначе волна и ветер бьют прямо в лоб. Каюта со всех сторон закрыта, но иногда удар волны так силён, что потолок прогибается, в крыше возникает щель и вода врывается внутрь.   Из-за этой пробойной воды наши ноги промокают насквозь. А  Алексей с Игорем обливаются целиком, с ног до головы, поскольку вода вливается в каюту как раз у них над головой.

 

Минут через тридцать мотор глохнет. Дануте Прановна, которая, казалось, ничего уже вокруг не замечает,  начинает впадать  в панику:

 -Как же мы без мотора доплывём?

 -Не боись, Дануте Прановна, мы же наследники папанинцев. Случись что, - на вёслах до берега дошлёпаем.

 

Алексей по нашим головам выбирается наружу и приводит мотор в готовность. Через пять минут лезет обратно,  плаванье продолжается. 

 

Обессиленная Дануте Прановна шепчет:

 - И как это они решились плыть за нами в такую погоду…

 - Они же обещали…

 - Я бы всё равно не поплыла, лежала бы под ватным одеялом и нос не высовывала…

 - И бросила бы людей?

 - Ну не совсем, дождалась бы тихой погоды…  А они молодцы, надо премировать их за отвагу…

 - Доберёмся до Кандалакши, там и премируешь… 

 

Плаванье продолжалось почти три часа. Когда подходили к Кандалакше, Алексей спросил, не  заказать ли нам машину, чтоб подбросила  до вокзала. Я сказал, что конечно заказать. Алексей позвонил по телефону, сказал кому-то, чтоб приезжали.

 

Подплыли к причалу, от которого начинался наш путь из Кандалакши на остров Капша.   От премии Алексей отказался. Сказал, что мы так не договаривались. Дануте Прановне пришлось его уламывать, дескать - обидите отказом, дорогие моряки…

 

Машина подъехала. Грузим вещи, говорим Алексею и Игорю большое спасибо, жмём руки, принимаем пожелание счастливого пути. Едем на вокзал. Проливной дождь не перестаёт.                                                              

На вокзале нет камеры хранения. Дануте Прановна остается  сторожить вещички, а мы с Верой идем осматривать город.

 

Автовокзал находится рядом с железнодорожным. На автобусе можно укатить во всякие романтичные дали. Например, в глубины Кольского полуострова. Гуляем по Кандалакше. Город нам нравится. Зашли в супермаркет. Там нас обхамили. Почувствовали себя как в родной Москве.

 

К ночи сели в поезд и отправились домой, в столицу нашей родины.  Путешествие закончено.