Лапландия как страна ужасов в старинных летописях

Бесспорным утверждением в отношении лопарей является то, что они издревле в полной мере унаследовали тайные знания и всегда счита­лись непревзойденными волшебниками: «Превосходят они все другие народы колдовством и чародейством» (Флетчер Дж. О Государстве Русском. СПб., 1911. С. 124.)

До середины XIII века в полной мере такими же служителями князя тьмы на Кольском Севере были и биармийцы (чудь или весь). «Жители Бьярмаланда подобны скифам, они перевозят свои жилища на повозках и, являясь язычниками, очень искусны в колдовстве. Одним своим взгля­дом, а также словами и некими злодейскими методами, они способны создать людям такие препятствия, что те умирают и гибнут, внезапно обессилевая и как бы лишаясь чувств. Когда местные народы отправля­ются в военные походы, то часто вместо действия оружием они обращаются к черной магии, когда своими колдовскими песнопениями вызыва­ют ужасные ливни и превращают хорошую погоду в страшные и убий­ственные ураганы» (Олаус Магнус. История и описание северных народов Перевод с латинского и предисловие Жан-Мари Майефера. Париж, 2004. С. 17-18. (Перевод с французского М. Щербины по просьбе автора).

Даже такие неустрашимые воины и отчаянные мореплаватели, как викинги, которых в Испании, например, называли «языческими чудовищами», отзывались о землях Кольского Севера не иначе как об ужасном «Йотунгейме» - «земле колдунов».

Известная исландская «Сага об Одде Стреле» свидетельствует о той опасности, которой подвергались пришельцы, вступая в контакты с 6иармийским народом. Герой саги Одд, предполагая схватку с биармийцами, инструктирует товарищей: «Если кто из нас падет в бою, то немед­ленно бросайте его труп в реку, потому как если биармийцы добудут тело кого-либо из наших, то немедленно заколдуют и всех нас» (Фиркс, фон И. Суда викингов. Л., 1982. С. 5.)

В «Саге об Инглингах» (Тиандер К.Ф. Поездки норманов в Белое море. С. 11.) рассказывается об одном герое - конунге Ванланди, который рискнул отправиться в эту страну и даже женился там. Вскоре, однако, он надумал вернуться в родные края, пообещав сво­ей избраннице вернуться через три зимы. Та честно прождала его целых десять лет, после чего решила прибегнуть к силе чародейства. Магиче­скими рунами она «запела» его, так что он должен был теперь либо непременно вернуться, либо погибнуть. Вскоре Ванланди почувствовал непреодолимое желание ехать в Лапландию, но дружинники удержали конунга, убедив, что здесь налицо явное действие колдовских чар, кото­рым надо воспротивиться. Но тут несчастный стал впадать в тяжкий сон, говоря при этом, что во сне его «топчет мара» (праслав. шага - «при­зрак»), то есть давит и душит некая страшная темная сила. Несмотря на попытки слуг защитить господина, он вскоре во сне скончался. В современном русском языке понятие о таком магическом воздей­ствии трансформировалось в слово «кошмар».

 Свидетельства лопарских магических воздействий

Извечные соседи лопарей карелы и финны в своем знаменитом эпосе «Калевала» (VIII-IX вв.) представляют Лапландию не иначе как стра­ной, населенной племенем колдунов. Жители Финляндии и сами были весьма известны своими способностями к колдовству, к «пению», но состязаться с людьми «мрачной Похьёлы» было равнозначно неминуемой гибели.

В XII руне Калевалы как раз рассказывается о том, как один из героев этого эпоса по имени Ати, уповая на свои колдовские способности, гото­вится одолеть лопарских нойдов:

«Мать старушка дорогая,

Мой скорее мне рубашку В гное черных змей ужасных,

Чтоб я мог идти на битву К очагам детей Похьёлы,

На поля сынов лапландских».

Мать отговаривает сына отказаться от этой затеи - невозможно быть большим колдуном, чем лапландец:

«Не ходи отсюда, милый,

В те холодные селенья,

В эту мрачную Похьёлу,

Там опасность угрожает,

Злополучному там страшно;

Там живет несчастье, Ати;

Хоть ты будешь стоязычным (И тому поверить трудно),

Все же ты не бросишь пеньем Сыновей Похьёлы в воду;

Ты не скажешь, как турьянец,

И не скажешь, как лапландец».

И действительно, этот поход героя Ати заканчивается его гибелью в Лапландии. Относительно умения «бросать пеньем в воду» у B.C. Соловьева на­ходим воспоминания пастора Иоганна Торнея об этих способностях лопарей. За подобные действия в отношении одного крестьянина, брошенного в воду с помощью пения и заклинаний под бубен и утонувшего на порогах реки, был привлечен к суду один старик-лопарь. Он сознался, что искусству магии еще ребенком его обучил отец. Его приговорили к смерт­ной казни и в кандалах повезли к ближайшему городу в Ботнии [финские земли у Ботнического залива. - Е. М.] По дороге он, сидя в телеге, попро­щался со всеми и в один миг убил себя особым заклинанием (Соловьев B.C. Первобытное язычество, его живые и мертвые остатки Русское обозрение. СПб., 1890. Т. 5. С. 488.)

Интересно в этой связи вспомнить, что и гиперборейцы сами реша­ли, когда им прекратить жить. Хорошо известно, что подобным образом останавливать свое сердце умеют и индийские маги (йоги). Позже, в Смутное время, об убитом Лжедмитрии I говаривали, что он при жизни овладел тайнами лопарского колдовства. «В убогом доме [покойницкая, скуделъня. - Е. М.] тело сие невидимою силою переносилось с места на место, и видели сидящую на нем птицу. Одни считали Лжедмитрия необыкновенным человеком, другие диаволом, по крайней мере, веду­ном, наученным сему адскому искусству лапландскими волшебниками, которые могут убивать себя, а после оживают» (Карамзин Н.М. История. Т. 11. С. 574). У очевидца событий Смутного времени голландца Мартина Бера находим следующие свиде­тельства. «Когда везли его [Лжедмитрия] в Божий дом («В зимнее время они (русские) не хоронят покойников, а ставят их в доме, выстроенном за городом, который называют Божедом, до наступления весны»; Флетчер Дж. О государстве россий­ском. С. 137), за Серпуховские ворота, то поднялась ужасная буря, но не во всем городе, а только по до­роге, и едва миновали ворота на Кулишке, с тремя башнями, вихрь сорвал с одной башни кровлю и повалил деревянную стену до Кремлевских ворот» (Сказания современников о самозванце // Мартин Бер. СПб., 1859. С. 72.).

Три узла. Лопарь продает ветер нужного направления. Рис. из книги: О. Magnus. Historia de gentibus... 1555

В воспоминаниях французского путешественника нормандца Пьера Мартина де Ламартиньера о встречах с лопарями в 1653 году в районах Варангер-фьорда и Колы есть свидетельства удивительных способностей лопарей к чародейству, которое давало им столь безусловную власть над погодой, что местные нойды продавали капитанам парусных судов ветры нужных направлений: «Через два дня... на широте северного полярного круга, около берега, мы заштилели. Зная, что жители этих мест, равно как и обитатели финских шхер, все колдуны и умеют распоряжаться ветрами по своему усмотрению, мы послали шлюпку к ближайшей деревне, чтобы «купить» ветер. Мы обратились к главному колдуну и, сказав, куда нам надо идти, спросили, не может ли он нам дать ветер до Мурманского бе­рега. Он ответил, что не может, так как его могущество распространяет­ся только до мыса Рукселла, до которого нам еще очень далеко, а оттуда мы можем свободно идти до Нордкапа. Ему предложили отправиться на судно, чтобы с ним сторговаться. Он вместе с тремя своими товарищами сел на рыбачий челнок и прибыл на корабль, где и сторговался дать нам ветер за 10 крон и фунт табаку. После чего он привязал к концу паруса фок-мачты лоскут полотна, длиной в треть локтя, шириной в 4 пальца, на котором было три узла, после чего уехал в своей лодке.

Только что он отвалил от борта, капитан развязал первый узел, и это­го было достаточно, чтобы подул самый благоприятный западно-северо­западный ветер, который понес нас и остальные корабли нашей Компа­нии миль на 30 за Малынтрем, и нам не пришлось развязывать других узлов» (Ламартиньер П.М. Путешествие в северные страны, в котором описаны нравы, образ жизни и суеверия норвежцев, лапландцев, килопов .. Из Записок Московского Археологического ин­ститута за 1911 г. М., 1911. XIV С. 39.)

Аналогичное сообщение находим и у епископа из Швеции писателя и ученого Иоганна Шеффера в его обстоятельной книге «История Лапонии». Интересно упомянуть историю появления этого знаменитого тру­да. Профессор Иоганн Шеффер был откомандирован правительством Королевства Швеция в 1670 году в Лапландию для создания всесторон­него трактата о жизни и культуре лопарского народа и, в частности, осо­бо обращалось внимание на правдивое «описание возможностей боевой магии и колдовства лапландцев». Впоследствии книга Шеффера была издана на большинстве европейских языков, но на русский переведена лишь частично. Шеффер, в частности, пишет: «Историки удостоверяют, что лапландцы - очень знающие и опасные чародеи, настолько опытные в магии, что, к удивлению всего мира, они могут останавливать корабли на всем ходу. Никогда не было и теперь нет на свете более удивительных чародеев, чем лапландцы» (Schejfer Jean. Histore de la Laponie. Paris, 1678. P. 102.)

Мореплаватели Европы, общаясь с лопарями, отмечали и иные оче­видные сверхспособности этого малого народца. Так, голландские путе­шественники, ожидая посланного в Колу лопаря, отметили его невероят­но скорое возвращение с подлинным письмом, написанным их другом: «Не могу не отметить нашего удивления по поводу быстрого возвраще­ния лапландца. По словам нашего товарища, на их совместное путеше­ствие в Колу, притом быстрым шагом, они потратили два дня и столько же ночей, в то же время обратный путь лапландец проделал в один день, что привело нас в изумление. Таким образом, получалась разница в целый день, и мы говорили друг другу, что дело, должно быть, в его знании каких-то заговорных чар» (Геррит Де-Фер. Плавания Баренца. De Veer (Diarium nauticum) 1594-1597 Amstolredami MDXCVIII. Перевод с латинского профессора А.И. Малеина. Полярная библиотека. Л., 1930.)

«Что касается до лапонцев, - пишет другой иностранец, - то они ча­сто бывают в Риге, куда привозят свои товары: сухую рыбу, звериные шкуры и т. п. и меняют их на берегу моря. Благодаря своему волшебству они безопасно плавают по морю в самую сильную бурю в небольших челноках. Зная это, купцы покупают у лапонцев парус с тремя или четырьмя узлами, с наставлением, что в первом узле при развязывании его обнару­жится попутный, но тихий ветер, во втором крепкий ветер, но тоже попутный, в третьем попутный бурный ветер. В четвертом находится ко­раблекрушение, и развязывающие из любопытства гибли вместе с кораблем» (Wunderers J.D. Reisen nach Dannemarck, Russland und Schweden (1589-1590). Frankfurtischen Archiv. Frankfurt, a. M. 1812, Th. II, S. 203. Цит. по: Аделунг Ф. Древнейшие путешествия иностранцев по России ЧОИДР. М., 1863. Т. II. С. 227)

Надо сказать, эта «торговля ветрами» представляла собой весьма до­ходное дело с устойчивыми расценками. Помимо денег рассчитывались с лопарями обычно спиртным и табаком. И, нельзя не признать, морепла­ватели активно пользовались этой магической услугой. Ее действенность не вызывала сомнений, поскольку подтверждалась опытом.

Аборигены Кольского края - русские лопари и их языческая духовность

Авторитет лопарей как могущественных волшебников признавали на всех уровнях власти. Князь Курбский в своей «Истории о великом князе Московском» пишет, что царь Василий III, стремившийся излечиться от бесплодия, посылал за волхвами «аж до Корелы, еже есть Финляндия, и аж до дикия Ляпунии, яже той язык сидит на великих горах, подле Сту­деного моря».

Так же и сын его, царь Иоанн Грозный, неоднократно пользовался ус­лугами лопарских колдунов. Когда же в 1583 году стал чувствовать се­рьезную болезнь, то «приказал доставить немедленно с Севера множе­ство кудесников и колдуний, привести их из того места, где их больше всего между Холмогорами и Лапландией. Шестьдесят из них были до­ставлены в Москву и размещены под стражей» (Горсей Джером. Записки о России XVI-XVII века. М., 1990. С. 84-85. (Далее: Горсей Дж. Записки о России).

От них потребовали от­вести болезнь и снять чары («его много раз околдовывали, но каждый раз чары спадали, однако на этот раз диавол не помог» (Горсей Дж. Записки о России. С. 86.). Чародеи едино­душно отвечали, что самые «сильные созвездия» и «могущественные планеты» все против царя, и «предсказали ему неминуемую смерть именно 18 марта, но что Иоанн велел им молчать с угрозою сжечь на костре» (Карамзин Н.М. История. Т. 9. С. 221.)

К сроку, 17 марта, царю стало лучше, и он возобновил государ­ственные дела. На другой день Грозный велел Вельскому идти к колдунам и объявить им, «что по их басням мне сегодня надлежит умереть, а я чув­ствую себя гораздо бодрее» и «что я велю их зарыть или сжечь живьем за их ложные предсказания». На что лопари отвечали: «Господин, не гне­вайся. Ты знаешь, день окончится только когда сядет солнце». Царь тем временем сходил в баню, после которой чувствовал себя посвежевшим, и пожелал развлечься игрой в шахматы с Вельским. Расставляя фигуры, почему-то все ронял фигуру короля. Вдруг он ослабел, повалился на­взничь и скончался» (Кореей Дж. Записки о России. С. 87)

Даже в конце просвещенного XIX века, века торжествующей науки и естествознания, любой образованный скептик, сталкиваясь вплотную с сокровенной жизнью лопарей, был вынужден признать, что Крайний Север по-прежнему оставался заповедником самого невероятного колдовства, районом сосредоточения мощных темных сил и местом обита­ния людей, чуть ли не генетически связанных с этими силами.

Например, трезвомыслящий английский путешественник и критик Вильям Диксон (1821-1873) в своих путевых очерках вынужден был признать: «На севере везде боятся лапландских женщин как ведьм, в рас­поряжении которых всегда стоит сам злой дух, обязанный, велениями мрачных сил, повиноваться ее воле. Ведьма может прозревать будущее, может принести человеку несчастье. Она может уноситься в простран­ство и направлять по своему произволу движение кораблей, плывущих мимо ее» (Вильям Диксон. Швейцария. С приложением 6 глав Свободная Россия. СПб., 1872. С. 355.)

Похоже, что именно с таким воздействием на свой знаменитый ко­рабль «Фрам» столкнулся Ф. Нансен осенью 1893 года. В известном тру­де «Во льдах и во мраке полярной ночи» Нансен описал так никем и не объясненное удивительное явление, которому присвоил название «мерт­вая вода». «При полном ходе машины по чистой воде безо льда и ледя­ной каши "Фрам" практически не двигался вперед. При этом не было ни ветра, ни течения» (Нансен Ф. «Фрам» в Полярном море. М.: Географгиз, 1956. Т. 1. С. 122.) Как ученый-исследователь, Нансен считал абсолют­но необходимым дать научное, рациональное объяснение этому факту «Мы почти не двигались с места из-за этой 'мертвой воды” и будто тащи­ли всю воду за собой». Однако все, сказанное им о причинах наблюдае­мого явления, вполне справедливо было отнесено к «объяснениям малопонятным и неудовлетворительным» (Морозов Н. Руководство для плавания во льдах Белого моря. Иг., 1921. С. 17)

Таким образом, мы видим, что лопарская языческая духовность, маги­ческое искусство, доведенное до совершенства путем исключительно тесного повседневного контакта с миром падших духов, не имели анало­гов во всей средневековой Европе. При этом очевидно и то, что многое из той информации, что сохранили описания очевидцев и предания Севера о лопарской сакральной жизни, просвещенному человеку стало со временем казаться выдумкой, пустыми фантазиями. Столкновение с такими фактами у атеистически настроенного ученого порождает серьезный внутренний дискомфорт и решительное их неприятие. Такой подход парализует исследовательский потенциал человека и априори принижает его способности постичь глубинные тайны бытия, сакраль­ные первопричины мирового устройства. Отрицание существования мира духовных сущностей лишает человека возможности верно оцени­вать исторические факты.

Автор: Епископ Митрофан (Баданин)

Из книги «Кольский Север в средние века». Том 2

Почитать книгу можно в Центральной библиотеке Кандалакши.